Моя маленькая месть
Шрифт:
– Ага, – поник Алекс. – Чемодан, вокзал, папа. Давно не был на могиле, самое время навестить.
И бесславно покинул поле боя.
Ожидала, Деймон начнет расспрашивать об обстоятельствах знакомства с Алексом, но он ограничился назидательным замечанием:
– Друзей надо выбирать среди живых.
Особенно актуально с его работой. Собственный горький опыт?
– Кстати, о друзьях…
Ставшая ненужной газета
– Вашу подружку тоже следовало наказать. Несправедливо, что она наслаждается жизнью, а вы…
Я на провокацию не поддалась:
– Мир вообще несправедлив, айл. Вроде, все учили одинаково, но кто-то получил «зачет», а кто-то нет.
– Хватит! – отмахнулся от моих слов Деймон. – Тема закрыта. Благо остальные предметы вы умудрились сдать на «отлично», чему я крайне удивлен. Верно говорят, у ведьм нет совести, им всегда хорошо спится.
Интересно, если процитирую народную мудрость о некромантах, на сколько месяцев исправительных работ это потянет?
– Не вижу связи между совестью и моими отметками.
Убедившись, что сжигать меня передумали, с ногами забралась на диван. Да, я бесстыжая, наглая, айла Гения бы одобрила – образцовая ведьма.
– Она самая прямая. Порядочные люди места бы себе не находили, а не хладнокровно закрыли сессию. Это надо было додуматься – отравить конфеты!
Воистину, мужчина – хозяин своему слову. Захотел – закрыл тему, передумал – открыл.
А я сижу, пирожки жую, раскаянье с набитым ртом изображаю.
– Со мной понятно, у вас личная антипатия, – у меня? Скорее, с точностью наоборот, – но других-то!.. Мэтр Олоний сразу почуял недоброе, у него глаз наметан, обоняние тоже еще не подводит, но на его месте могла оказаться невинная девушка.
Хихикнула:
– Только винная, айл. Или игристая, в зависимости от любимого напитка. Приличные по гостиницам не бегают.
– И где же они, по-вашему, живут? На улице?
Промолчала. Ему виднее, я профан по части женщин.
– Так мне вас в столице на вокзале бросить? – не унимался Деймон. – Или вы уже не майская роза, можно в гостиницу?
Ну вот, все удовольствие от еды испортил!
С сожалением убрала надкусанный пирожок обратно в корзину.
Деймон мастерски расставил силки, что бы я ни ответила, все плохо.
– Решайте сами.
И,
– Ничего нового, опять отказ от любой ответственности.
Да чем он недоволен-то?! Ладно…
Тяжко вздохнув, выпалила скороговоркой:
– Я самое гадкое существо во всем Бердыче.
– Не наговаривайте на себя.
Где довольная улыбка? Опять хмурится, опять не так. Как же вам угодить, айл Вечно-кривая-мина?
– Ваш поступок действительно не делает вам чести, но на преступницу вы не похожи, именно поэтому я согласился дать вам шанс. Мэтр Олоний прав, вы неплохой человек.
Демонстративно повертела головой, даже в рундук заглянула.
– Что-то ищите?
– Да, труп.
Брови Деймона взлетели вверх.
– Труп?
– Ну да, – ответила с пола, – что-то сдохло, раз вы сделали мне комплимент.
– Айла!
Ухватив под мышки, Деймон поднял меня на ноги.
– Отряхнитесь и ведите себя прилично!
– Слюнявчик надеть?
– Намордник!
От души расхохоталась и честно призналась:
– Не поможет, лучше кляп.
– Обойдемся пока без радикальных мер. Чаю?
Кивнула. Временно выкинем белый флаг, а там посмотрим. Чувствую, лето будет жарким. Даже интересно, кто кого: я Деймона или он меня? Прежде ставила на некроманта, но теперь засомневалась: слишком часто давало сбой его хладнокровие.
Если познакомлю столичного хлыща с белочкой, айла Гения диплом досрочно выдаст. Это вам не бытовая ссора, только полноценная ведьма способна колким языком довести хоть кого до сумасшествия.
Деймон позвонил в колокольчик. Понятно, почему я его раньше не видела – некромант заграбастал его себе, уволок в уголок, чтобы мне не достался.
Полагала, к нам зайдет кондуктор – ошиблась.
– Чего изволите?
В дверях купе в тридцать два зуба улыбался незнакомый мужчина в ливрее железнодорожной службы.
– Чаю. Две порции. И забронируйте столик, тоже для двоих, на пять часов. Одними пирожками, – Деймон стрельнул глазами в мою сторону, – не наешься. Или вы опасаетесь мести? Стрихнина там, трупного яда в супе.
– Только цен, на остальное у меня иммунитет.
Служащий понимающе улыбнулся, мол, голубки воркуют, и скрылся из виду.
Конец ознакомительного фрагмента.