Моя малышка

Фортис Алика

Моя кареглазая кнопка уже в нетерпении ерзает в кресле, ожидая порции любимого лакомства. До сих пор удивляюсь, как в это маленькое четырехлетнее чудо, вмещается столько сладостей. Если ее вовремя не тормозить, сметёт все за один присест и глазом не моргнёт. Ещё и добавки попросит. А потом будет ходить с диатезными щечками. Плавали, знаем.

Подъезжаем к медицинскому центру, в котором работает моя жена, и мы с дочкой терпеливо ждём Милу. Она не заставляет себя долго ждать, и легкой, порхающей походкой спускается по ступенькам, прямиком

к нам. Когда она садится в машину, в открытую дверь проникает свежий и легкий весенний ветерок. Не знаю почему, но именно он у меня ассоциируется с женой. Такой же нежный, легкий, тёплый и свежий.

— Привет. Давно ждёте? — целует меня в губы и поворачивается к дочке, игриво щёлкая ее по носу. Та в ответ, заливисто смеётся.

— Нет, только-только подъехали. Катюшка даже не успела заскучать.

— Ну раз Катюша не успела, значит точно не давно. — с улыбкой, посмеиваясь, сказала Мила. Мы оба прекрасно знаем, какая непоседа наша дочка. Наша шилопопая кнопка.

— Мамуль, а папа мне мороженое обещал купить. Если хочешь, я и с тобой поделюсь.

— Конечно хочу, от мороженого и я не откажусь. — две главные сластены в моей жизни.

С улыбками переглядываемся с женой и я трогаюсь с места.

— Ну что, куда? Ты вроде в «Капитолий» зайти хотела?

— Да, нужно платье купить, на годовщину свадьбы Смирновых. Уже на следующей неделе же, а я совсем не подготовилась. А мне, как Настя позвонила сегодня, сказать ко скольки сбор в выходные, я так и села. Из головы ведь вылетело. Совсем закрутилась.

— Ну тогда поехали. Найдём очаровательное плате, для самой очаровательной девушки.

— А потом за мороженкой. — вклинивается в наш диалог, тонкий голосок дочки. Ох, непоседа.

Через вечерние пробки, добираемся до торгового центра. На входе в здание, спохватываюсь, что оставил телефон в машине. Не критично, но лучше забрать, с работы скорее всего будут названивать.

— Мил, вы идите, я сейчас догоню. Телефон забыл взять.

— давай, мы сразу на второй этаж пойдём. Если не найдёшь, звони.

Бегом возвращаюсь к машине. И начинаю искать телефон глазами. Ничерта не нахожу. Оглядываю внимательнее салон и нахожу его на полу за сиденьем. Видимо выпал из кармана пальто. Достал телефон и проверил его на наличие пропущенных звонков. Все чисто, никто меня не терял. Закрыл машину и пошёл ко входу, догонять девчонок. Именно в тот момент, когда я только начал подходить к дверям, меня чуть ли не снесло волной горячего, колючего и обжигающего воздуха. Стеклянные двери разлетелись в дребезги. И тут, спустя несколько секунд, ко мне пришло осознание.

Сорвавшись с места, оглушенный криками, побежал внутрь здания.

— Мила! Катя! — орал срывая голос, не обращая внимания, как едкий дым раздирает горло. Метался словно раненый зверь в клетке.

— Мила!

Расталкивал людей и бежал вперёд, не понимая сам, куда бегу. Телефон, точно. Нужно позвонить жене.

Набрал номер, но слышал монотонные гудки, лелея

надежду, что сейчас она поднимет трубку и ответит, что все хорошо. Что они уже на верхних этажах. Но этого не происходило. Где-то отдаленно услышал мелодию, которая стояла на телефоне жены. По телу прошла дрожь.

Сконцентрировавшись на звуке, пер вперёд, как танк, ни на что не обращая внимания. То, что я увидел перед собой, навсегда перевернуло мою жизнь, на до и после. Навсего убило во мне все живое и способность вдыхать полной грудью.

Среди разрушенного от взрыва здания, лежали тела людей. Среди которых я увидел тех, кого любил больше жизни. Тех, кто и был всей моей жизнью. На негнущихся ногах приблизился к ним и рухнул на колени.

— Мила, солнце, очнись. Любимая моя. Слышишь меня? — гладил ее по волосам и сжимал руки.

Но она не слышала. Все тело было в порезах, пыли и крови. Глаза стеклянным взглядом смотрели в пустоту. В них больше не было жизни. Не было привычного тепла, с которым они всегда смотрели на меня и дочку. Пустой взгляд в никуда, резал мне душу в клочья. Холодным клинком проходил сквозь сердце.

— Катюша, доченька моя. — подполз к тельцу дочки. Стёр кровь с маленького кукольного личика. Взял в руку, ее еще тёплую ладошку и поднёс к губам. Целовал маленькие пальчики, прижимал к своим, мокрым от слез, щекам.

— Доченька моя. Папа рядом. Не уходи от меня. Я умоляю тебя. Слышишь? Мы же хотели пойти в твоё любимое кафе. Слышишь? Маленькая моя девочка, ты только дыши. Только не оставляй меня. Я всегда буду рядом, только не уходи.

Но меня уже никто не слышал. Никто мне не отвечал.

— Ааааааа! — сел, вцепившись руками в волосы и раскачивался в стороны. Не чувствовал, как текут соленые слёзы по лицу. Как едкий дым проникает в легкие. Сидел рядом с телами своих девочек и умирал вместе с ними.

Рядом бегали люди. Кто-то кричал, стонал. Запах гари въедался под кожу. Пришёл в себя, только когда рядом со мной люди в форме разложили чёрные ткани, похожие на мешки.

— Нет! Не трогайте! — вцепился в руку мужчины, который хотел дотронуться до дочери, и оттолкнул его в сторону.

— Положено так.

— Не смей. Не трогай. Я сам! Уберите руки от них. Не прикасайтесь! — орал, как безумный, бросаясь на людей, не позволяя приблизиться.

Растолкал всех, кто был рядом. Один из мужчин, протянул мне ткань. Откинул его руку, готовый бросаться на всех.

— Нет. Вы не понимаете. Она боится темноты. Нельзя ее так. Нельзя.

Взял дочку на руки. Ее ручки в неестественном положении свесились вниз. Головка, с растрёпанными волосами, запрокинулась.

— Доченька, милая моя. Я тебя никому не отдам. Я знаю, как ты боишься. Я рядом. Папа всегда рядом. Никто тебя не обидит.

Поднялся на ноги и пошёл к выходу. Крепко прижимая к груди своё крохотное сокровище. Хотел открыть машину и положить ее внутрь, но меня остановили.

— Не положено. Вам туда.