Моя малышка
Шрифт:
Никогда бы не подумала, что могу на столько сильно возбудиться от минета. Трусики можно было выжимать, выделяемая от возбуждения смазка, стекала по внутренней стороне бедра. Я чувствовала, как все пульсировало внутри, в предвкушении резкого и грубого вторжения. Хотела его. Безумно и по животному.
Дыхание Тимура сбилось, стало громким и прерывистым. Запустив свои пальцы мне в волосы, нетерпеливыми толчками вошёл членом мне в горло, и после, с глухим стоном, отстранил. Подняв меня на ноги, впился в губы бешеным поцелуем. Его напор сносил все на своём пути, словно необузданная природная стихия. Контролю
— Хочу тебя, малышка. Пиздец, как сильно. Уже дымится все. — проговорил мне в губы.
— И чего же ты ждёшь? — отстранилась и невинно закусила губу.
— Маленькая сучка. — ощутимо шлёпнул по ягодице.
Резко развернув меня спиной к себе, заставил опереться на столешницу. Схватилась за неё так, что побелели костяшки на руках. Ладонью надавил на поясницу, призывая сильнее прогнуться. Приняв призывную и откровенную позу, покрутила бёдрами в нетерпении и ожидании.
Задрал мой легкий, домашний сарафан и одним движением разорвал трусики. Кружево от напора больно врезалось в кожу. Но от этой боли, я ещё сильнее завелась. Как же я любила, когда он вёл себя, словно изголодавшийся дикий зверь. Необузданный. Неутомимый. Немного грубый и страстный.
Тимур вошёл в меня, одним резким и глубоким толчком. Наши тела слились воедино. Стоны рвались из груди. Влажные звуки, заполнили собой все пространство.
Просунув руку между столешницей и моим телом, сжав чувствительную грудь, притянул меня к себе, крепко прижимая. Его дыхание обжигало кожу на шее. Одна рука по прежнему крепко удерживала меня за бедро. Вторая с сильным напором, потянулась выше, по моему телу. От груди к шее, после к скулам. Обхватив лицо своей ладонью, повернул мою голову и прикусил за губу. Не прекращая бешеного ритма, провёл языком по верхней губе, после обвёл нижнюю и проник языком.
Мы кусали друг друга, с упоением поглощали стоны, словно обезумевшие. Внутри все горело, каждый сантиметр на теле, был словно оголенный провод.
Выйдя из меня, он согнул одну мою ногу в колене, задрал ее и зафиксировал на столе, полностью раскрыв меня, и тем самым предоставляя себе, ещё больше доступа для глубины вторжения. Снова ворвался в меня, с громким звуком, от столкновения влажных тел. Зафиксировав меня руками, крепко сжав бедро и талию, брал меня страстно и порочно-неутомимо. Проникновения стали ещё глубже. С каждым новым толчком, я умирала и возрождалась снова.
Тело охватило жарким спазмом, я вот-вот была готова взорваться.
— Да… я сейчас… не останавливайся. — голос охрип от стонов.
— И не подумал бы.
Движения стали рваными и более резкими. Чувствуя, как внутри меня начинает пульсировать, до предела возбужденный член, начала содрогаться от подступающего оргазма, глуша крик, прикусив свою руку. К финишу пришли одновременно. С глухим стоном, Тимур кончил, изливаясь глубоко в меня, горячей и обжигающей спермой. Совершив пару завершающих толчков, он он замер, переводя сбившееся дыхание. Чуть позже, отстранился, заставляя почувствовать холод и пустоту, от разорванного контакта с его телом.
Ещё немного отдышавшись, поправил ещё не до конца опавший член, и застегнул ширинку. Я же, не могла пошевелиться, полностью обмякнув на столе. Ноги дрожали, сердце по прежнему билось через раз. Подхватив на
Бережно положив меня на постель, скинув одежду, лёг рядом, предварительно и с меня сняв сарафан.
Лежала у него на груди и даже думать было страшно о том, на сколько сильно я счастлива. И как мне сейчас хорошо.
— Люблю тебя, лисёнок.
Вскинув на Тимура искристый взгляд, не могла поверить в услышанное. Что его слова были правдой, а не эхом моего больного воображения.
— Я тоже тебя люблю. Очень-очень сильно. — подтянувшись чуть выше, поцеловала его в губы. Нежно и предельно трепетно.
Сейчас, это был поцелуй не с целью поглотить друг друга. Это был поцелуй-признание. Признание в наших чувствах, тепле и всем, что испытываем друг к другу.
Глава 16
Тимур
Жизнь наладилась и все шло своим чередом. Непередаваемые чувства, когда все так хорошо, как сейчас. Единственное, что оставалось сделать — это завязать с боями. Нет уже той потребности в этом, что была последние три года. Это был мой способ, держать внутри демонов, прошлое и эмоции. Теперь наоборот спокойствия и умиротворения хочется. Да и Алису нервировать не хочу. Чувствую, что ей не спокойно будет от моего подобного досуга. Собственно об этом, я и решил сегодня сказать Стасу.
— Блин, Тимыч. Ты же понимаешь, что оттуда так просто не уходят? С тебя потребуют компенсацию.
Понимал ли я это? Конечно понимал. И прекрасно помнил, как не просто было Стасу, когда он завязывал со всей этой херней. Но смог соскочить с крючка. Надеюсь и у меня получится. И ведь, когда я только ввязался во все это, он предупреждал меня, что не стоит туда лезть. Но тогда меня ничего не держало, каждый новый день, был бессмысленно прожит. И я погряз в этом по самые уши. Знал бы я тогда, как жизнь обернётся, десять раз подумал бы, прежде чем ввязываться. Но время назад не отмотать, и надо как-то разруливать всю эту канитель.
— Понимаю. И к этой компенсации готов.
— Я тебя в этом решении поддерживаю, давно пора было. Но имей ввиду, не факт, что компенсация будет материальной.
— Знаю. Я думал об этом. Но выходить из этого нужно. Когда, если не сейчас?
— Что, решил остепениться и осесть с Алиской? Оно того стоит. — друг понимающе улыбнулся.
— Как-то так. Хватит с меня этого треша, спокойствия хочется.
— Рад я за вас. Прямо вот от души. Она хорошая девочка. Тебе пиздец как повезло ее встретить. Не просри своё счастье.
— Да хватит уже, и так чуть не похерил все. Понимаю, что семьи нормальной хочу. Спокойствия и простой банальной бытовухи. Домой к ней возвращаться. Чувствовать, что нужен и что меня ждут. Опостылело одиночество. А с ней, я все это чувствую и проживаю с кайфом.
— Ты так рассказываешь, что самому остепениться захотелось.
— Так вперёд, чего ты сиськи мнёшь.
— Вот правильно ты заметил. Сиськи мять я люблю, причём разные. Поэтому моногамия не для меня. А связываться с кем-то и левачить потом, тоже не айс. Смысл? Лучше так, как есть. Все честно, прозрачно, без обязательств. Никто ни от кого не ждёт чего-то большего. Все, так сказать, на берегу обговорено.