Моя Мама – Ангел
Шрифт:
Тут зазвонил телефон, это была сестра, что уже было странным. Где-то внутри меня всколыхнулась тревога, которая стала нарастать и этот холодный и обжигающий поток заставил меня подняться, даже подскочить cо стула. Я не решалась ответить, и мне хотелось, чтобы звонок прекратился, а вместе с ним ушла эта дурацкая тревога.
У меня вообще всю жизнь было много тревоги, она была фоновой, и позже, я поняла, что моя тревога была частью Маминой тревоги, которую я впитала с рождения и жила с ней.
Жить
Я помню, как еще раньше каждый звонок вызывал во мне острейший приступ тревоги и даже первая фраза, которую я произносила, когда звонила мама или сестра, была: «Что случилось?» И когда я отматывала назад, и перебирала воспоминания, как четки, я помню, что она тоже меня спрашивала: «Любаша, что случилось?»
Понимаете? Мы неосознанно продолжали жить в постоянном напряжении и ожидании новых проблем, так мы и переживали друг за друга, и это было тяжело. Ведь известно, что когда Мама боится за своего ребенка, она своими страхами буквально обрекает его на то, чего она боится. Боится, что ограбят, обманут, предадут, заболеет, попадет в аварию – это случится.
Сестра в это время мне не звонила никогда. И мне не хотелось отвечать сейчас, сначала я бы предпочла поговорить с Мамой, но все -таки я ответила. И тут я услышала какой-то чужой и истеричный голос, который буквально вдавил в меня: «Любаша, Мама умерла!»
Она рыдала что есть силы, связь оборвалась. Я дрожащими руками набрала ее, я еще не впустила эту информацию и за такое короткое время не могла понять и осознать того, что услышала. Ее голос врезался в мой мозг, раздражал его, и слова застревали, так мне хотелось закрыться от них щитом.
«Что случилось? Как? Как умерла? Как умерла?» – я отвечала глухим голосом, как мне показалось, и я еще не понимала, что ровно с этой секунды моя жизнь начнет разрушаться. День за днем, час за часом, месяц за месяцем в ней будет крушиться, ломаться и уничтожаться все под корень, в ней буду полностью разрушаться я, и мне еще надо будет многое пережить, прежде чем я снова почувствую себя живой и целостной.
Еще много лет и невероятное количество усилий, воли, веры, силы духа, терпения, любви мне понадобится, чтобы разморозить ту часть моей Души, которая тогда «умерла» во мне, была заморожена вместе с сердцем.
* * *
Я впала в анабиоз, мои действия приняли странный, какой-то механистический характер, мне казалось, что все происходит не со мной, что я – это не я, и я лишь попала в чью-то игру случайно, я не должна быть там и все, что происходит – это происходит не со мной, это невозможно, это просто невозможно, потому что так быть не должно, потому что к этому невозможно быть готовой.
Я находилась в двух противоположных состояниях – с одной стороны, меня будто парализовало, пригвоздило к полу, из меня будто высосали все жизненные
Я еле сдерживала себя, чтобы понять и как-то осознать все, что мне рассказывала сестра о смерти Мамы, хотя нет, принимать еще не хотелось, хотелось отбросить от себя это, закрыть глаза, снова заснуть и проснуться уже в другой реальности, где ты звонишь и берет трубку Мама, она живая, все в порядке и я делюсь с ней своими новостями. Перед глазами возникла ее фигура, и мне так захотелось ее обнять.
Но отрицать реальность бесполезно и спала не я, а уже другой – самый родной мой человек, а во мне начала просыпаться какая – то затаенная боль, она начала постепенно изнутри окатывать меня волнами и я задыхалась.
Как перед штормом, когда волны постепенно наращивают скорость и начинают набегать одна на одну, двигаться в разных направлениях, так и внутри меня запустились какие-то процессы, которые меня пугали и мне так хотелось спрятаться и зарыться под одеяло, как прячется маленький ребенок, когда ему страшно.
Мне хотелось плакать, но я не могла, потому, что боялась что поток эмоций захлестнет меня, а мне надо держать себя в руках, ведь я на людях. Мне хотелось кричать, но я не могла, это было бы странным.
Мне очень хотелось поделиться своим горем, и когда администратор ресепшн отеля увидев мое состояние, подошла и спросила, что случилось, а я прямо ответила: “ У меня Мама умерла!», то она просто отошла, и я не увидела от нее даже минимального сочувствия и слов поддержки, а мне так этого хотелось, так было нужно.
Я сказала этот так, как будто сообщила будничную новость, а у самой снова перехватило дыхание от того, что я не смогу сейчас сдержаться, и в очередной раз я подавила на уровне горла потоки слез, а у нее не хватило эмпатии ответить мне что – то теплое или предложить кофе или чай.
А может она растерялась, как и все мы, когда видим чужую боль, потому что не знаем, как реагировать на это и боимся быть неуклюжими в проявлении эмпатии, ведь эмпатия – это настоящее благо, которое дано не каждому, и чтобы ее развить, нужно многое пройти.
* * *
У каждого внутри скопилось так много переживаний, что мы иногда, как натянутые струны гитары, если сейчас посильней на нас надавить, то «струны» лопнут. Внутри каждого из нас живет чудовище, которого мы боимся и только, когда последняя заслонка лопается, бурные воды начинают сносить все, что попадается им на пути. Наше чудовище – это эмоции и страхи, живущие внутри нас.
Человек всегда боялся своих глубинных чувств. И гениальные произведения – это те, в которых мы можем соприкоснуться хотя бы с маленькой частью этих чувств, прожить их хотя бы таким образом, пока не столкнулись с ними в реальной жизни.