Моя мама — Снегурочка
Шрифт:
— Света, — усталым голосом вопрошала заведующая. — Ну, девочка, ты же всегда все знаешь, во всем участвуешь. Скажи мне, когда ушла новенькая? Ты видела, как она уходила?
— Это глухонемая, что ли? — лениво поинтересовалась Света, водя безразличным взглядом по желтым стенам кабинетика.
— Ну да, она.
— Ночью ушла. Я чё, знаю, сколько было времени? У меня часов нет.
— А почему же ты позволила ей уйти, не позвала воспитателя?
— А откуда я знала, что она делает ноги? — резонно поинтересовалась девочка. — Она встала и пошла, я думала, в сортир. А потом я
— Света, — продолжала допрос заведующая, — а вот скажи мне, вы вчера ее ничем не обидели? Не было в вашей спальне никакого конфликта между девочками?
— Мы чё, отмороженные, убогую обижать? — возмутилась воспитанница. — Ну, спросила я ее, чё это за ней сразу трое мамок приперлись. И чё за обида? Она даже не услышала, чего я спросила. Отвернулась к стене и дальше дрыхла.
— Света! — Нина Петровна расцепила руки и постучала по столу ребром ладони. — Если я узнаю, что это твоя работа, что ты как-то задела ее, подтолкнула ее к уходу из приюта…
— И чё сделаешь? — лениво поинтересовалась девочка. Обращением к заведующей на «вы» она себя явно не утруждала.
Заведующая замешкалась с ответом. Она хорошо знала биографию своей воспитанницы и понимала, что все самое страшное в этой жизни с девочкой уже произошло. После паузы Нина Петровна со вздохом произнесла:
— Я перестану тебя уважать, если узнаю, что ты, старожилка, обидела новенькую девочку.
— Начальница, да ты чё! — обиделась, наконец, Светка. — Кого хочешь спроси, я ее пальцем не тронула.
— Называй меня не начальница, а Нина Петровна. Все, Иванова, свободна.
Девочка и мальчик проследовали мимо трех застывших в дверях женщин, мимолетно смерив их угрюмыми взглядами.
— Вот видите, к чему привело ваше упрямство! — прямо с порога перешла в нападение Лариса. — Ладно, вы не отпустили девочку с нами. Но вы обещали отселить ее в отдельное помещение, чтобы не было никаких конфликтов с вашими детьми. А потом что — у вас девочки и мальчики спят вперемешку?
— Что? — рассеянно спросила заведующая, пытаясь сконцентрировать на Ларисе до невероятности усталый взгляд. — А, нет, просто этот мальчик Светин вроде как братишка, он всегда за ней бегает хвостиком. А в игровой у нас вечером батарея лопнула, вот и не удалось перевести туда Леру. Сейчас приедут из милиции, и начнем ее искать. Дежурные воспитатели уже осматривают окрестные улицы.
— Что же ваши воспитатели совсем не следят за детьми? — возмутилась и Саша. — Позволяют им убегать.
— Ну, у нас здесь, знаете ли, не тюрьма, — вспыхнула заведующая. — Приют — это не детский дом, ребята находятся у нас сугубо добровольно. Насильно мы никого не держим, даже в теплое время года, когда дети частенько пускаются в бега. Но в такую погоду… — Нина Петровна зябко повела плечами и посмотрела в окно, почти до самого верха залепленное снегом. И добавила тихо, растерянно: — Я просто не представляю, что заставило ее уйти.
— Я пойду ее искать. — Наташа решительно двинулась к выходу.
Саша тут же уцепилась за ее плечо.
— Подождите, — запротестовала и заведующая. — Вы же даже города не знаете. Сейчас приедут из милиции… Ага, вот и они.
В
— Что, девчушка опять сделала ноги? — бодрым голосом поинтересовался милиционер.
— Первый раз, — кротко уточнила Нина Петровна.
— Так это от вас! От меня она уже разок удирала.
— Это когда же? — заинтересовалась заведующая.
— Ну, денька три назад прихватил я ее на Московском вокзале. Она и не убегала, просто стояла у буфета, вся несчастная, голодная. Я подошел, спросил, кто такая, где родители. А она молчит, только ручками в воздухе машет. Одета прилично, сама чистенькая. Тут меня такая жалость взяла! Это ж, думаю, глухонемая девчушка ехала куда-то с родителями, а на вокзале отстала, потерялась. И теперь даже о помощи попросить не может. Понятно, отчего такая перепуганная! Ну, я первым делом накормил ее в том самом буфете, а потом стал думать, как помочь. Всю голову сломал, даже вспомнил, что к нам в отделение попадает иногда глухонемая бабка, бомжиха. Позвонил ребятам в отделение, спросил, не сидит ли в обезьяннике — все-таки с ней девочка хоть немного могла бы в себя прийти. Да не было ее. А тут мне велено было в одну квартиру зайти, тут же, у вокзала, разрулить ситуацию. Я девочку у подъезда посадил, не тащить же ее в вертеп, на листочке написал: жди, типа помогу. Всего пять минут меня не было. А вернулся — ее уж и след простыл. Сбежала! Соседка с нижнего этажа видела, как она по двору несется, аж пятки сверкают.
Ну а уж второй раз я ее в ларьке нашел. И сразу к вам повез — очень намерзлась девочка. Вот уж не думал, что она по такому морозу опять в бега соберется — нетипично это.
— Нетипично, — согласилась Нина Петровна. — Но факт остается фактом — убежала.
— Ну, так я пошел, — попятился к выходу милиционер. — Буду держать вас в курсе розыскных работ.
— Подождите! — подхватилась Наташа. — Я пойду с вами, можно?
— Не положено вообще-то, — с любопытством разглядывая девушку, протянул тот. — А вы кто будете, новая воспитательница?
— Нет, я гувернантка девочки, которая пропала.
— Чего? Гувернантка? — протянул милиционер и недоуменно уставился на заведующую.
Та в ответ только руками развела: прими, мол, как есть.
— Ну ладно, — решился тот, — учитывая, что вы девочку хорошо знаете. Заодно расскажете по пути, как все это вышло. Вперед! Ничего. Найдем! От майора Петрова еще никто не убегал!
На этой бравурной ноте майор и Наташа покинули кабинет. Когда они скрылись за дверью, Лариса захлопнула телефон, по которому говорила все это время, и заметила в пустоту: