Моя милая ужасная невеста
Шрифт:
Покои заметно выстудились, пахло влажностью, а не цветочным благовонием. В комнатах явно не хватало хозяйственных духов. После появления в замке прогрессивно-магического домоуправа нечисть устроила мелкое восстание, едва не стоившее матушке свадебного фарфора. Бунтовщиков переловили, пересажали по бутылкам и спрятали в хранилище.
Уверена, всех приличных домовиков уже растащили. Народ у нас ушлый! А за нечисть, прежде обитавшую в родительских покоях, наверняка случились подпольные бои. Верховная ведьма Беата Варлок знала толк, как вышколить духов, прислужников и разномастных
Однажды она посетовала, что с родными детьми воспитательный метод крута и пряника не срабатывал. Я тогда ей намекнула, что проблема не в детях, а в пряниках, которые она забывала раздать после кнута. Мне было четырнадцать. Мама обиделась, хотя вида не показала, и никаких плюшек по-прежнему не отсыпала. Да ладно плюшек или пряников, нам с Йеном даже мелкой карамельки не перепадало!
Теплые жилы в покоях пришлось нагревать самой. Правда, на стене остался выжженный отпечаток ладони и ткань возле туалетного столика пошла пузырями. В углу с тихим шелестом отошло целое полотнище и жалко повисло, оголив побелку. В общем, наделала красоты, как сумела. Все-таки я девочка, что ни говори. У меня ручки, реснички и светлая благодать.
— Да демоны вас раздери! — буркнула я, оглядев безобразие, и отправилась делать красивой себя.
Этикетка, написанная каллиграфическим почерком крестной, гласила, что маска призвана превратить любую ведьму в цветочную фею. Пахла косметическая грязь яблочком и цвет имела ярко-зеленый. Видимо, по разумению Айши, феи вылуплялись из гоблинов.
И только запотелое от горячего пара зеркало отразило чудовище с яблочно-зеленой мордой, как настойчиво забарабанил дверной молоток. Уверенная, что Эмбер решила спрятаться от моей деятельной матушки, я быстро обтерла руки о полотенце и отправилась встречать гостью во всей сказочной красе. Подружку маской не испугаешь. Она сама любитель намазать на лицо разную дрянь. Моя-то липкая мерзость хоть пахла прилично.
— Сбежала с девичника? — широко открывая дверь, сквозь едва приоткрытые губы промычала я.
За порогом стоял Закари. С саквояжем в руках, одетый в пальто, волосы собраны на затылке. В темных глазах такое ошеломление, словно он внезапно обнаружил, что по ночам в полнолуние его девушка превращается в мощного зеленого тролля.
Секундная пауза, и на лице Зака расцвела издевательская ухмылка.
— Цветущий май, ты потрясающе выглядишь. Клянусь, каждый раз буду на тебя смотреть и вспоминать.
Я набрала в грудь воздуха…
— Тихо! — Через хохот он выставил указательный палец. — Молчи! Слышал, что в маске нельзя разговаривать.
Схватившись за его пальто, я резко дернула Закари на себя и прижалась губами к его губам. От неожиданности он расставил руки и ошеломленно замычал нечто неразборчивое, но в конечном итоге расслабился, видимо, решив, что просто должен получать удовольствие.
Половина зеленой гадости осталась у него на лице. Испачкались подбородок, губы, кончик носа. В глазах плескался смех.
— Теперь ты превратишься в фею, милый, — прокомментировала я, аккуратно пальцем раскатывая ему по щеке зеленый мазок. —
— Тогда уж намажь маской всего, чтобы я стал фееричным полностью, — смело предложил Зак, не понимая под чем подписывается. У меня-то кожу начинало заметно пощипывать. Похоже, демонская красота налипала.
По-хозяйски он прошел в комнату, оставил на полу саквояж, бросил на диван пальто и уточнил, где в моих покоях превращают в сказочных существ. Ждала, когда Торстен сдастся, но он сидел на краешке ванны и позволял себя мазать пахнущей яблоком зеленой жижей. Очевидно, после ветрянки и снадобья с манящим ароматом свежего сельдерея ему уже ничего не страшно.
— Как ты очутился в замке? — спросила я.
— По приглашению, — проговорил он, наплевав, что по правилам косметических преображений нельзя шевелить губами. — Получил и сразу приехал.
— А как же твой отец?
— У него я разрешения забыл спросить, — хмыкнул он, давая понять, что мнение верховного Алистера в учет не бралось.
— Марта, у тебя дверь распашку, — внезапно в комнате неуместно раздался мамин голос. — Папа сказал, что Закари приехал в замок…
Мы с Торстеном переглянулись. Стало очевидно, что спрятаться ему было некуда, только улечься в ванну с остывшей водой и изображать из себя ископаемый коралл под тающими островками мыльной пены.
— И он уже здесь? — воскликнула она, очевидно, заметив саквояж и пальто.
Я обернулась как раз в тот момент, когда мама ворвалась в ванную комнату. Не знаю, что именно она рассчитывала (или опасалась) обнаружить, но точно не двух будущих фей, пока похожих на гремлинов с зелеными рожами.
При виде домашнего салона красоты на матушку напал шок. Остолбенев в дверях, она со странным лицом взмахнула руками, потом еще разок, словно пыталась вернуть дар речи.
— Здравствуйте, Беата. — С невозмутимым видом, насколько может быть невозмутим вид у парня, обмазанного косметической дрянью цвета неспелого яблока, он поднялся с краешка ванны.
— Открыто было… — Она обескураженно кивнула в сторону гостиной. — Подожду вас в комнате.
— Угу, — промычала я.
Хорошо, что под слоем глины было не заметно, как у меня вспыхнула физиономия. Хотя уши, наверное, выдали. От смущения уши-то тоже загорелись.
— Вы… — Мама снова взмахнула руками. — Преображайтесь, мои дорогие.
В прошлый раз я ей заявила, что у нас с Закари возвышенные отношения. Полагаю, теперь она убедилась, насколько они непорочны. Просто невиннее не придумаешь!
Мы умывались, с трудом сдерживая смех. Когда вместе вышли из ванной, родительница с деятельным видом вручила мне баночку снадобья от шрамов и заявила, что Закари наверняка уже подготовили комнату в гостевой башне. По-моему, откровеннее намека подхватывать саквояж и бодрой рысцой трусить на выход, придумать невозможно.
— Не заблудишься, как в прошлый раз? — заботливо уточнила она.
Перед мысленным взором всплыло туманное утро, когда пришлось соврать, что он всю ночь блуждал по замку, пытаясь отыскать комнату.