Моя милая ужасная невеста

Ефиминюк Марина Владимировна

Бранч со Стоуном о чем-то спорили со здоровяками из Архельда. Из боевой академии в замок прикатил целый квартет громогласных магов, попавших под светлую благодать по время турнира по брумболу. Ругались они с азартом, но на разных языках и друг друга не понимали. Едва Генри с Эмбер пристроились рядышком с шумной компанией, как их втянули в разговор. В смысле, подруге пришлось стать переводчицей.

Айка я заметила не сразу и почти успела обрадоваться, что он уехал. Но бывший парень стоял у стены, словно прятался, и прожигал нас с Закари

тяжелым взглядом. С далекого расстояния было невозможно рассмотреть, остался ли на его физиономии след от утренней яростной пощечины или побледнел.

— Вы почти опоздали, — заметила Дарина, когда мы, потеснив представителей ковена, пристроились рядом с помостом.

— Почти — не считается, — фыркнула я.

Она до сих пор злилась, что на день поминовения предков словарный запас ее смышленого сына пополнился задорным ругательством.

— Йен, не горбись, — немедленно одернула кузина моего младшего брата, но тот уже ничего не слышал. Он широко улыбался Торстену с видом влюбленного подростка, наконец-то вновь увидевшего кумира.

— Зак, родители не сказали, что ты приехал!

— Привет, мелкий, — хмыкнул тот и протянул ему руку для рукопожатия.

Странно, как младший брат не разрыдался от восторга. Глаза-то предательски заблестели.

— Марта, а что случилось с пожарной лестницей в твоей академии? — с ехидцей в голосе тихонечко спросил один из помощников отца.

— Она рухнула, — подхватил другой.

— Сама?

— Прогрессивная магия способна разрушить любую лестницу, — ответил он, вероятно, намекая на «умный» замок, отчего артефактор Сириус тоже слегка посерел лицом.

— Марта, ты не переживай. — Похлопал меня по плечу отцовский секретарь, но легонько, чтобы потом не прилетело светлой благодати.

— Даже не думала, — процедила я сквозь зубы.

— Грозная Агата вообще держала в страхе целую провинцию и рушила учебные башни. Освальд нашел запись в летописях и подтвердит, — не унимался он. — Тебе до нее еще далеко.

— Но Марта на правильном пути, — добавил второй шутник.

— В нашем замке нет учебных башен, — напомнила я.

— В Деймране их предостаточно, — внезапно с иронией поддержал насмешников Закари и, получив в ответ красноречивый взгляд, широко ухмыльнулся.

Наверняка они бы вспомнили и шутку про парней, которых нельзя обижать, и про то, как Йен целые сутки страдал приступом честности, да много всего. Пересказали бы все любимые истории, случившиеся из-за щедрой светлой благодати, но в тронный зал вошли мама с отцом. При появлении верховной четы разговоры мгновенно утихли.

Варлоки, и я тоже, опустили головы в традиционном приветствии.

— Приветствуем темных и светлых чародеев! — басовито прогудел отец.

— Добро пожаловать в башню Варлок, — добавила мама.

Народ ждал, когда хозяин замка усядется на трон, но папа просто поднялся на возвышение.

Никто не смел пристраиваться на этот трон. Даже сам верховный. Символ ведьмовской власти был

одержим буйной нечистью и скреплен магической печатью, намертво приклеивший его к помосту. Захочет — не дернется.

В прошлом году пришлось отлепить, когда перестилали пол. Бешеный родственник стула встал на дыбы, как дикий конь, и попытался перетоптать разнорабочих. Еле угомонили!

Отбор адептов начался. Студентов вызывали к верховному, а те объясняли причину, почему хотели попасть в башню Варлок. По большей части, сегодня приходило знакомство. Решение принималось позже, и секретарь рассылал по академиям письма с приглашением или отказом.

Видимо, среди претендентов ходили слухи, что верховный Валлей любил эффектные выступления. Народ не стеснялся хвастаться магией: создавали блестящие загогулины и вихревые потоки. Одна студентка выплеснула из термоса воду и вырастила огромный пузырь. Лопнув, тот обрушился на новый пол из дубового массива, еще не заговоренный от износа, и у мамы едва не случился обморок.

Другой парень из светлой академии Лаверанс заявил, что у него особенный талант, и внезапно начал петь. Громко, жалобно и надрывно. Подвывая! Оторопели всем ковеном. Он прикрыл глаза, отвел руку, чтобы голос лился без преград. На высокой ноте тронный зал не выдержал и дружно скривился.

Песня оборвалась. В возникшей мертвой тишине раздался хруст лопнувшего витража. У меня вырвался издевательский смешок. Мама поменялась в лице и бросила в сторону испорченного стрельчатого окна взгляд, полный скорби и боли. Сразу стало ясно, что певцов, способных самодеятельностью уничтожить ее бесценный антиквариат, в башне Варлок не будет ни в каком виде: ни в живом, ни в воскрешенном.

Она просто не знала о четырех согласиях на посмертие, лежащих в ящике моего письменного стола в общежитии.

Четверо плечистых, накаченных здоровяков из боевой академии шагнули к верховному дружным квартетом, словно обладали единым сознанием и были не способны говорить каждый за себя. Зато познакомились быстро, не задерживая очереди.

— Темный маг Майкл Стоун из академии Деймран, подойди, — призвал верховный.

Стоун вышел в центр зала, бросил на меня нервный взгляд, словно спрашивал, чего от него хотят.

— Теперь ты под защитой ковена Варлок, мы рады тебя видеть, — с благодушной улыбкой прогудел отец, в общем-то, ритуальную фразу.

Стоуну следовало поклониться, поблагодарить и тихо вернуться на место. Он вдруг приосанился, выпятил худую грудь и выпалил в воцарившейся тишине:

— Верховный, возьмите меня!

Верховный едва не подавился на вздохе.

— Куда?

— В ковен! — выкрикнул Стоун, как боевой маг на построении.

Внезапно из толпы, едва не сметя с дороги Эмбер, как полоумный, выскочил Бранч.

— И я! Меня возьмите тоже!

— А? — изумился верховный.

Почему позорились они, а стыдно было мне? Я пихнула отцовского секретаря локтем и буркнула едва слышно: