Моя небесная жизнь: Воспоминания летчика-испытателя

Меницкий Валерий Евгеньевич

Дети американцев долго не засиживаются в родительском гнезде, они рано начинают самостоятельную жизнь. Даже в состоятельных семьях принято, чтобы ребёнок-студент хотя бы частично брал на себя оплату обучения. Поэтому практически все студенты где-то подрабатывают. В этом есть здравый смысл. Таким образом воспитывается уважение к любому труду, и никого не удивляет, что сын какого-нибудь зажиточного бизнесмена подрабатывает, например, на бензоколонке. Это считается естественным, это приветствуется, это доказательство того, что молодой человек способен к самостоятельности, к зарабатыванию собственного капитала.

Мы много общались с американцами и в семьях, и на предприятиях. Нас поразило, что в каждом доме, буквально у каждого

станка есть американский флаг. Его вывешивают не по праздникам, а по разным поводам, иногда просто по причине хорошего настроения. Это очень распространённое проявление чувства патриотизма. Свой личный праздник американцы приравнивают к празднику национальному и потому считают необходимым вывесить флаг. И это приятно. Так они выражают свою дань уважения к родине.

Помню, мы приехали в Форт-Уорс на «Дженерал Дайнэмикс», и в знак солидарности с нашей страной американцы вывесили флаги Советского Союза и США. А когда мы вошли в цеха, то увидели огромное количество американских флагов. Мы спросили, почему их так много, может быть, сегодня какой-то праздник? Оказалось, что, придя на работу и увидев у главного офиса развёрнутый флаг, служащие поняли, что произошло какое-то важное событие, и тоже отметили его таким образом на своих рабочих местах. У нас в стране, к сожалению, такой традиции нет, мы флаги развешиваем только по праздникам, да и то лишь в общественных местах. А уж на собственном доме флаги никто и не думает вывешивать. А ведь в этом тоже проявляется любовь и уважение к своей родине. Правда, в давнее советское время такая традиция существовала, но флаги на домах развешивали работники домоуправления, управдомы, а не сами жители. А это, как говорят в Одессе, две большие разницы.

Хотя, надо сказать, есть и негативные моменты в системе управления США. Например, тамошнюю бюрократию я бы вполне сопоставил с нашей. Обычно, ругая наших бюрократов, мы их сравниваем с американцами, говорим о том, какие они деловые, как быстро у них всё решается. Да, решается, но в сфере частного капитала, и то не очень крупного. В крупных компаниях решение тоже быстро не принимается, существует определённый порядок, определённая процедура, переступить которую нельзя. Например, если решение должен принимать совет директоров, то даже президент компании не имеет права принять решение единолично. Такая коллегиальность позволяет не принимать спонтанных, необдуманных решений. Что же касается правительственных учреждений и различных институтов власти, то их бюрократия сродни нашей, а может, даже и похуже.

В США во время нашего третьего визита мы не только сами летали на наших МиГ-29, но и вывозили на них американских лётчиков-испытателей, бизнесменов, политиков. Делали мы это отчасти из-за того, что нас сильно критиковали за нашу закрытость, за нежелание международного сотрудничества. Чтобы продемонстрировать нашу открытость, мы в меру дозволенного всем желающим дали возможность ознакомиться с нашей техникой. Но когда мы, в свою очередь, попросили разрешения полетать на американских истребителях, то упёрлись в железобетонную стену, которую практически невозможно было пробить. Достаточно авторитетные люди, вхожие и к президенту, и к госсекретарю, имеющие определённые рычаги давления на власть имущих, тоже не смогли ничего добиться, и разрешения на эти полёты мы так и не получили.

После того как нам отказали, мы летали в городе Каламазу на своём самолёте в одном шоу с любимцами всей Америки — лётчиками группы «Blue angels» («Голубые ангелы»), принадлежащей морской авиации США. Полковник Макнамар, руководитель группы «Голубых ангелов», тоже выразил желание совершить полёт на МиГ-29. Но тут упёрлись мы и объяснили ему, что мы идём американцам на все уступки, даём возможность лётчикам США самого разного уровня — от любителей до представителей определённых ведомств, шеф-пилотам и лётчикам-испытателям различных фирм — полетать

на нашей современной технике, и вправе ожидать, что у нас тоже будет такая возможность. Но раз её нет, то мы вынуждены отказать остальным желающим. Сложилось впечатление, что нас просто используют. Хотя многие американские специалисты были чрезвычайно разочарованы таким подходом своей администрации к этим полётам.

В этом отношении мне очень понравилось поведение и стиль общения любимой американцами группы «Голубых ангелов». Мы с ними договорились о том, что я всё-таки слетаю на самолёте F-18, а мы им предоставим возможность слетать на нашем МиГ-29. Мы разработали план полётов, но когда обратились с ним в вышестоящие инстанции, он, к сожалению, не получил одобрения. И тогда командир группы принял достаточно рискованное решение. Он предложил всё-таки организовать этот полёт, но втайне от начальства. Поэтому о полёте знали всего несколько человек: трое с нашей стороны (я, Анатолий Белосвет и переводчик) и двое — с американской (командир группы и её пресс-секретарь). Пресс-секретаря звали Джон, в группе он был седьмым номером, в его обязанности входил показ техники тем, кому разрешено её осматривать, а также комментарий показательных выступлений.

Чтобы провести подготовку, не вызывая утечки информации ни у своих, ни у американцев, мы разработали план. Нам устроили дискотеку. Джон пригласил двух девушек, девятый номер «ангелов», прекрасный лётчик негритянского происхождения, перекрыл вход, и мы, обнявшись и распевая песни, пошли в один из номеров. Зайдя в номер, мы сказали девочкам «гуд бай» и выпустили их через другой вход, а сами остались в номере. Потихоньку подошли остальные посвящённые, и мы провели детальный разбор предстоящих полётов.

Каждый день с 7 утра у нас был стандартный вылет на показательные полёты. Заранее никогда не было известно, кто из американцев должен полететь, это знал только узкий круг. То, что на следующее утро должен полететь командир группы «Голубых ангелов», знало всего три человека.

В тот день мы инкогнито в том же составе пришли на аэродром. Для того, чтобы вылететь, нужно было сделать доклад первому заместителю командующего военно-морским флотом США. Чтобы исключить утечку информации о моём полёте, было решено сделать этот доклад только тогда, когда я уже приступлю к запуску и порулю на взлёт. «Голубым ангелам» мы сказали, что первый полёт должен сделать я на F-18, а затем уже их лётчики полетят со мной.

Я вырулил и получил «добро». Этот полёт дал мне очень богатую информацию. Конечно, благодаря тем компьютерным средствам и системам анализа, которыми мы владели, все характеристики самолётов F-18 и F-16 были нам отлично известны. Но тем не менее мне хотелось самому ощутить их «вкусовые» качества. Именно этого «вкусового» мнения больше всего боялись американцы. Они так прямо и сказали:

— Если бы Валерий был обычным лётчиком, это бы не вызвало такого волнения. Но поскольку он шеф-пилот такой фирмы, то для нас очень важно, какие у него будут «вкусовые» ощущения по поводу качества того или иного аппарата.

Надо сказать, американцы дорожат «вкусовым» мнением лётчика.

После выполнения полёта радости моей не было предела. Я сразу побежал к самолёту МиГ-29 и сделал полёт с командиром группы «Голубых ангелов». Он, мне кажется, получил ещё большее удовольствие, чем я, — мы от души полетали и «оторвались» на полную катушку. После того как мы сели, наши ребята достали традиционную бутылку водки, икру, шампанское, мы выпили прямо у самолёта и даже специально немного облились шампанским, как в «Формуле-1». Буквально вся группа техников и лётчиков — и американских, и наших — была в приподнятом настроении: мы радовались тому, что тоже наконец слетали на американской технике, причём самой последней, а американцы радовались тому, что проявили характер, организовав мой вылет, и тому, что тоже слетали на нашем истребителе…