Моя нелюбимая девочка

Султан Лия

Кстати, да, у нас будет девочка, и Ирада уже выбрала ей имя - Асия. Из-за травм, полученных в аварии, врачи рекомендовали жене кесарево. Она поначалу расстроилась, но Сабина убедила ее, что это к лучшему, потому что риски велики. С сестрой Ирады отношения наладились после того случая с упавшим стволом, а с Нариманом мы даже стали друзьями. Ансар долго смеялся, когда встретил нашу четверку в ресторане и узнал, что его ребята женились на сестрах. И именно благодаря поддержке и авторитету Дулатова, мое дело выстрелило и стало приносить отличную прибыль.

–

Ты прямо все-все понимаешь, что они говорят?
– Ирада отвлекается от занимательного чтива и поворачивает голову к телевизору, на котором я смотрю американскую экономическую программу.

– Ну да, - усмехаюсь я и пропускаю мягкие локоны сквозь пальцы.
– А что?

– Да так, - хмыкнула она.
– Я думала, у меня хороший английский, но нет, я половины не улавливаю.

– Это потому что они говорят быстро и терминами.

Наклоняюсь и долго, растягивая удовольствие целую ее губы, положив одну руку на животик.

– Ой!
– смеется моя девочка, накрыв мою ладонь своей и двинув ее в сторону.
– Пинается!

– Папу почувствовала.

– Да, как будто ты нажал на кнопочку. Давай еще раз.

– Еще раз что?
– свожу брови вместе.

– Целуй еще раз, - фыркает жена.

– Ааа…да пожалуйста.

Меня долго уговаривать не нужно: рядом с Ирадой я до сих пор завожусь с пол-оборота и хочу ее постоянно. Иногда думаю: “какой же я идиот, что не разглядел все еще тогда, в наш первый раз и потерял целый год”. Но потом осознаю, что все к лучшему и за это время я вырос, изменился, многое понял про себя и нее.

– Ой-ой-ой!
– пищит Ирада, схватившись за живот.

– Что?
– отстранившись, замечаю, как изменилось ее лицо. Сложив губы трубочкой, она учащенно дышит, превозмогая боль.

– Кажется, у меня тренировочные схватки, - испуганно сообщает она.

– А если не тренировочные?
– беспокоюсь я.

– Да нет, - отмахивается.
– До плановой операции еще две недели.

– Звони врачу.

– Уже поздно. Неудобно, - жмурится жена.

– Дай мне ее телефон, я сам позвоню, - начинаю паниковать и боятся. Боятся и паниковать.

– Нет уж, я сама…Отпустило, - выдыхает она и просит помочь ей подняться.

Акушер-гинеколог из частного роддома, с которой мы договорились на днях, рекомендует следить за схватками и в случае если они станут регулярными и частыми, ехать в клинику.

С этой минуты мы вместе мониторим схватки с помощью мобильного приложения, и каждый раз, когда Ираду скручивает, я нажимаю на кнопку и жду их окончания. Так проходит несколько часов и время близится к полуночи. От боли она буквально лезет на стену, иногда встает на четвереньки и просит помассировать ей поясницу.

– Это все ты!- ноет она во время очередной волны.
– Ты и твои живчики! Почему только женщины должны испытывать эту боль. Ооой.

– Мне кажется, тебе реально пора в больницу.

Врач мои слова подтверждает и велит собираться в роддом. Симба провожает нас радостным лаем, будто понимая, куда

едет его любимая хозяйка. Роды, пусть и кесарево, у нас партнерские и у меня будет возможность остаться с ней и дочкой в палате. В машине у Ирады снова случаются схватки, во время которых она уже себя не сдерживает и орет на весь салон.

– Потерпи, малыш! Пробок нет, мы быстро доедем!

– Черт бы тебя побрал, Аслан! В следующий раз рожать будешь ты!

С этими же словами на бледных губах она уезжает в операционную. Как только мы приезжаем, ее тут же осматривают и подтверждают, что процесс пошел. Меня же уводят в палату и велят ждать. И я жду…как ненормальный смотрю на часы, звоню сначала Сабине, потом отцу и сестре. Мне кажется, время остановилось и часы не идут. Мыслями и душой я с ней, а может даже уже с ними.

– Поздравляю! У вас родилась дочь! 3100, 47 сантиметров, - вошедшая в палату медсестра средних лет сообщает радостную новость, от которой у меня сердце к горлу подпрыгивает.
– Можете ложится, сейчас мы ее к вам привезем.

Очнувшись, киваю, как болванчик и как только она покидает комнату, стягиваю с себя футболку и ложусь на кровать. Как нам объяснили, после операции малышку не смогут положить Ираде на грудь, только дадут поцеловать. Но дочь должна почувствовать тепло одного из родителей и в нашем случае, это буду я.

В ожидании первой встречи с малюткой, нервничаю и сдерживаю слезы, от волнения ерошу волосы и каждую секунду поглядываю на часы. Но вот дверь открывается и та же медсестра вкатывает прозрачную люльку, в которой лежит моя девочка. Сердце сначала замирает, а потом несется галопом, когда я смотрю на эту крохотную красавицы, которая, как я и мечтал похожа на свою мать. И не говорите мне, что дети будут меняться.

Распеленав новорожденную, медсестра ловко поднимает ее и осторожно кладет на мою грудь животом. Малышка еле слышно кряхтит, шевелится, останавливая и снова запуская сердце своего отца. Придерживая ее одной ладонью, тянусь, чтобы поцеловать ее в маленькую макушку.

– Привет, Асия, - раскатывая это имя на языке, понимаю, как оно ей подходит.
– Я твой папа. Я очень люблю тебя, моя девочка. Я очень хотел, чтобы ты у нас родилась.

Обалдеть! Я - папа. Чувствую слабое жжение в глазах от подступающих слез. А я ведь не плакал уже очень, очень давно, и даже не ожидал, что все еще умею это делать.

Через несколько часов Ираду переводят в палату и несмотря на боль после полостной операции, она светится от счастья и также, как я не может налюбоваться на маленькое чудо с нежной кожей, черными волосами и глазами. Удобно устроившись на руках мамы Асия удивленно наблюдает за происходящим, подняв вверх крохотные ручки в рукавичках.

– Все-таки у нее твой нос, - замечает жена, глядя на дочь с безграничной любовью.

– Да? Не заметил, - вполголоса смеюсь я, сидя рядом с кроватью.

– Точно, - присмотревшись, заключает любимая.
– И лоб высокий, как у тебя. Признак большого ума.