Моя Нирвана
Шрифт:
Этот ужин с родителями мог бы быть идеальным, если бы у родителей резко не испортилось настроение из-за случайной встречи с неизвестным мужчиной.
— Здравствуй, Кристина, — слышится откуда-то сбоку, и мы втроем резко оборачиваемся.
Рядом с нашим столом стоит пожилой мужчина, похожий на типичного «нового русского». Бритая голова, толстая золотая цепь на шее. Малинового пиджака только не хватает. Рядом с ним тощая блондинка на шпильках с маленькой собачкой в руках.
— Здравствуйте, — выдавливает
— Очень давно не виделись, — он слегка улыбается. — Ты такая же, как и 20 лет назад. Я сразу узнал тебя.
Кровь отлила от маминого лица, отец быстро переводит взгляд с мужчины на меня и обратно на мужчину. «Новый русский», видимо, ждет от мамы какого-то ответа, но она, кажется, разучилась говорить. Тогда мужчина решает продолжить:
— Я знаю, что ты навещаешь могилу моей дочери. Ты была ей настоящей подругой. — Затем впивается глазами в меня. — А это ваш старший сын Михаил, я так понимаю?
— Да, — твердо заявляет отец. — Это наш с Кристиной сын. Вы что-то еще хотели?
Мужчина расплывается в улыбке.
— Нет, что вы. Просто не смог пройти мимо, когда увидел. Хорошего вечера.
Он кивает нам, напоследок задерживается взглядом на мне и ведет блондинку на полголовы выше него в другой конец зала.
— Кто это был? — тихо спрашиваю я у родителей.
— Никто, — отрезает папа и подзывает официанта, чтобы попросить счет.
Уж не отец ли этой той самой маминой подруги, на могилу к которой она таскает меня каждый год? Задавать этот вопрос вслух я не решаюсь, поскольку родители и так белее, чем скатерть на столе в ресторане.
И, конечно, все 10 дней у меня драйв и безудержное веселье с Виолеттой. Это просто огонь-девушка. В ней идеально сочетаются ум и отвязность. Просто поразительно, как днем она может внимательно слушать каждое слово преподавателя, записывать за ним трехэтажные формулы, лучше всех отвечать на семинарах, а ночью…
О, а ночью она такое вытворяет…
Но с Виолеттой нет ощущения нирваны, рядом с ней меня не рвет в клочья. И мне нравится это. Мне нравится, что рядом с ней я могу владеть собой и своими эмоциями, могу держать все под контролем, могу сохранять здравый смысл. Впрочем, думаю, так было бы рядом с любой другой девушкой, а не только с Виолеттой.
Ведь крышу мне сносит только от одного конкретного человека. И это просто больное сумасшествие.
Я не смог найти в себе силы выбросить срезанную прядь ее волос. Положил пластиковый пакетик в ящик стола в своем кабинете в клубе и иногда достаю его. Беру в пальцы мягкую шелковистую прядь, а потом ощущаю на них ее запах.
Я чертов псих. Параноик. Пора уже признать это.
Лиза, Лиза, Лиза…
Четыре буквы ее имени убивают и исцеляют меня одновременно.
Вся наша история — это бомба замедленного
Письмо приходит на почту дождливым октябрьским днем. У меня будто весь воздух из легких выбивает, когда я вижу пуш на экране смартфона. Несколько бесконечно долгих секунд я гипнотизирую уведомление, а потом все же заставляю себя дрожащими пальцами открыть почту.
Я пропускаю стандартное приветствие в теле письма и спешу тыкнуть на прикрепленный пдф-файл. Глаза тут же цепляются за фразу:
«Индекс родства <0.1 — родство отсутствует»
И я чувствую, как в глазах резко темнеет, а земля уходит у меня из-под ног…
Глава 37. Это не со мной
Быстро моргаю, пытаясь прогнать темную пелену. Экран телефона снова приобретает свои очертания, но в глазах пляшут противные букашки. Я не знаю, сколько секунд, минут или часов я смотрю на эту фразу. Счет времени для меня остановился.
Сердцебиение заглушает все внешние шумы. Я не слышу гул голосов в коридоре института. Я не слышу, как кто-то включает на телефоне музыку без наушников. Я не слышу вопрос Виолетты, обращенный ко мне.
Единственное, что слышу — это мое сердце, которое колотится о ребра до острой боли в груди.
Кто-то трясет меня за плечо. Мозг очень медленно воспринимает чужое прикосновение к телу. Меня как будто засосало в черную дыру, из которой не выбраться.
Чужая рука касается моего лица и поднимает его на себя. Расфокусированным взглядом я вижу обеспокоенную Виолетту. Она что-то говорит, но я не слышу.
Я смотрю на нее непонимающим взглядом, пока сзади кто-то резко на меня не налетает.
— Сорри, чувак, я случайно, — говорит какой-то парень и тут же исчезает в толпе студентов.
И это как толчок со дна на поверхность. Глубокий вдох — и я прихожу в себя.
— Мне надо уехать. Прости, — быстро бросаю Виолетте и несусь в сторону лестницы.
Перепрыгивая через ступеньки и расталкивая всех локтями, я вылетаю из здания. В лицо моментально бьет холодный ливень, но я его не чувствую. Добегаю до машины и залезаю в салон. Тело колотит мелкая дрожь, руки трясутся. Но я все равно завожу мотор и направляюсь в клинику.
Этого просто не может быть. Это какая-то ошибка. У нас с Лизой один отец, это железобетонно. Она ведь так на него похожа.
Какой же я идиот. Дебил. Придурок. Мне надо лечь в психбольницу.
Нормальный человек никогда бы не сделал такую глупость. Как я вообще мог думать, что мы с ней не родственники?
Не останавливаясь на светофорах и не пропуская пешеходов, я доезжаю до клиники за каких-то 15 минут. Врываюсь в здание, бегу прямиком в кабинет врача и открываю дверь чуть ли не с ноги.