Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 3
Шрифт:
— Возможно потому, что ты единственный из посторонних, кто о нем знал, — сказал он, выдыхая едкий сигарный дым.
— Можно же было спрятать пушку в любом надежном месте, в любом схроне, которые, я уверен, у вас имеются, — ответил я. — Но вы этого не сделали. Отдали дорогое оружие человеку, которого подозреваете в сговоре со мной. Подозреваете, что мы договорились свистнуть оружие, а потом Сережа просто испарился. По-вашему, вероятно после того, как мы толкнули оружие кому-нибудь из ваших врагов.
— Догадливый, — голос Горелого
— Не кажется ли вам, что довольно неосмотрительно доверять важное оружие такому ненадежному человеку, как Сергей Брагин?
Главарь мясуховских молчал, уставившись на меня змеиным взглядом. Казалось, он хочет загипнотизировать меня, подчинить своей воле, чтобы я сказал то, что ему нужно. Чтобы признался.
— Кажется довольно неосмотрительным, — продолжал я. — Если бы вы не считали, что Сергей у вас на крючке. А вы считали именно так. Мужик должен вам как земля колхозу, плюс ко всему, отдал вам оружие и раскрыл свои тайники. Вы считали, что Сергей у вас под колпаком. Ведь наверняка вы обещали ему защиту от поставщика стволов.
— Эта болтливая сука тебе все растрепала, — злобновато прохрипел Горелый. — Я бы сказал, что такое обстоятельство — аргумент в пользу моего мнения.
— Да, он втянул меня в заварушку, и пришлось колоть бедолагу, — пожал я плечами. — Вот Сережа и признался.
— Ты про заварушку с Седым?
— Верно.
— Признаюсь, — Горелый затянулся. — Что, убив его, ты оказал нам определенную услугу.
— Обращайтесь, — пошутил я.
Горелый хрипло засмеялся.
— Сережа больше всего боялся двух вещей, — продолжал я. — Первое — смерти, а второе — своего поставщика. Он открыто рассказал мне об этом. И прятался от поставщика под вашим крылом. Ну, или только думал, что прячется. Так что вы правда считаете, что он бы стал сговариваться со мной, чтобы украсть пушку?
— Теперь я думаю, — ухмыльнулся Горелый. — Что ты украл ее сам.
Тут уже сдержанно рассмеялся я. Горелый помрачнел, ожидая, явно, другого эффекта после своих слов.
— Я? Рисковать всем из-за единственной пушки? Нет уж. Да мне и в голову такого не придет. Как видите, я не сбегал из города, чтобы с меня за нее не спросили. Да и сам, по своей воле пришел сюда, чтобы разъяснить вам, что пропажу вы ищете совсем не там.
— А где же мне ее искать?
— Я не знаю. Но воры редко беседуют с обворованными о том, что они у них украли.
Горелый снова прыснул в кулак.
— Если только вор не дурак. Ну или не отчаянный человек. Ты, Летов, точно не дурак. Но судя по тому, что ты разговариваешь тут, со мной, храбрости тебе не занимать.
— Удача любит смелых, — ответил я.
Горелый улыбнулся. Тут ему подали борщ. Официантка принесла дорого, но безвкусно украшенную золотыми вензелями чашку, больше напоминающую салатницу. Вместе с ней поставила на стол деревянную досточку, полную зеленого лука, сала и ломтиков черного хлеба. Последним на стол отправился ледяной графин
Горелый молча открыл графин, налил рюмку.
— Твое здоровье, Летов, — сказал он и опрокинул ее. Закусил хлебом с салом.
Потом авторитет взялся за борщ.
— Ты знаешь, Витя, обычно я не прощаю людям такой дерзости. Вот так просто вызвать меня в чужой ресторан… Подозвать, будто какую-то собаку. Это жесткий косяк. Неуважение.
Я молчал, безэмоционально смотрел, как авторитет хлебает свой борщ.
— Знаешь, почему я согласился прийти?
— Понятия не имею, — пожал я плечами беззаботно.
— Мне было интересно посмотреть, кого же этот хер, Кондратенко, взял охранять склад. Вот и посмотрел. Скажу тебе, что я в нем очень разочарован. Думал, он наймет на работу профессионалов, а не отъявленных храбрецов. Храбрецы имеют неприятное свойство быстро умирать.
Значит, он все знает. Горелый знает, что комбинат нанимает Оборону. Мясуховские могут попробовать убрать кого-то из нас, скорее всего, меня, пока мы не заступили на службу. Надо торопиться, чтобы быть готовым к такому повороту событий. Интересно, кто на комбинате сливает информацию бандитам?
— Я думаю, вы уже решили заглянуть к нам в гости, на склад, — сказал я. — Сможете проверить там как наш профессионализм, так и нашу храбрость.
Авторитет молчал долго. Доедал.
— А борщ и тут дерьмо, — сказал наконец Горелый, рассматривая дно чашки. — Ну да ладно. По поводу пушки, Летов, ты меня убедил.
Авторитет поднялся. Злобно глянул на девочку, несущую на подносе горячий глиняный горшочек с жарким. Напуганная официантка застыла на месте.
— Но теперь ты мой, скажем так, конкурент, Летов. А конкурентов я очень не люблю.
— Взаимно, — сказал я.
Горелый поджал бледноватые губы, покрытые старческими пятнами. Потом направился к входу. Мирон с Пухлым послушно пошли следом.
В этот момент на масложиркомбинате
Кондратенко постоянно посматривал на свои золотые часы «Луч», подаренные ему в связи со вступлением в новую должность на комбинате. Летов просил перезвонить вечером, а до вечера было еще далеко. Сейчас подходило только два часа дня.
«Да что же там у него за дела? — думал Кондратенко. — Неужели что-то важнее нашей сделки?»
У директора комбината душа была не на месте оттого, что Нойзман продавливает идею с охранной фирмой, которую вот-вот откроют бандиты.
Как же «вовремя» подоспел этот Шелестов. Будто какой-то злой рок висел над Кондратенко и послал парня ему на проблемы.
Директор понимал, что узнай вышестоящее руководство о связях с бандитами, именно Кондратенко может первым вылететь с работы. А хитрый Нойзман только умоет руки и отделается максимум каким-нибудь выговором. А может быть, и вовсе предупреждением. Американцы, рулящие холдингом, очень ревностно охраняют свое имущество.