Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 4
Шрифт:
Егор не заметил, как в его губах от сигареты остался один только фильтр. Щелкнув им в темноту, бывший киллер достал новую. Несколько раз щелкнул зажигалкой. Огненная капелька все никак не хотела возникать на маленьком газовом сопле. Кремушек только разбрасывал искры.
— А… Сука…
— Огоньку надо? — Послышался за спиной знакомый голос.
Егор почувствовал, как по спине у него побежали мурашки. Киллер обернулся. Перед ним, одетый в осенний черный плащ, стоял Косой. Бандит приподнял воротник, поежился от неприятного ночного ветра.
— Ну
— Ты че, Слава? — Егор сделал вид, что удивился. — Да я тут родственников встречаю. Светкиных. Она попросила сестру свою с электрички снять.
— Вещи, — кивнул Косой на клетчатую сумку у ног Егора.
— Так это ее. Я уже снял. Они со Светой в туалет убежали. Вот, жду.
— Ты что, Егорка, — похолодел голосом Косой. — Думаешь, я идиот? Думаешь, меня можно просто так водить за нос, и я поверю в твои бредни?
Егор молчал. Сначала он пытался состроить Косому мину наивного дурачка, но быстро понял, что сейчас это не сработает. Потому, посмотрел на бандита исподлобья.
— Я знаю про смерть Горца. Знаю про перестрелку, — начал бандит. — Скажи, это был ты? Это ты спровоцировал пальбу между мясухой и армянами? Пытался убить Горца, но все пошло не со всем по плану?
Сначала киллер хотел было солгать Косому. Сказать, что это он сам убил мясуховского авторитета. Однако быстро понял, что умный Косой может догадаться о чем-нибудь таком, о чем ему догадываться не следовало бы. Егор просто не хотел подставлять Летова.
— Нет, — отрезал он. — Я сам узнал об этом только сегодня вечером. Слухи в городе разносятся быстро. Потом я встретился с парой старых знакомых, чтобы удостовериться в том, что эти слухи правдивы. Ну и оказалось, что в Армавире мне больше делать нечего.
— У тебя есть работа, Егор, — возразил Косой, но, к удивлению киллера, не стал задавать уточняющих вопросов по поводу смерти Горца. — Я дал тебе часть информации в обмен на твои услуги, которые ты еще не выполнил.
— Мы ничего друг другу не должны, Косой, — сказал Егор, заметив, как слегка вздрогнул бандит, когда тот назвал его прозвище. — Ты рассказал мне только то, что я и сам мог бы узнать. Самым главным оставались сведения о том, где можно было бы подкараулить Горца. Вот только он умер. Раз предмета сделки больше нет, то нет и самой сделки.
Егор просто заговаривал зубы Косому, внимательно наблюдая за бандитом. С беспокойством в сердце киллер ждал, когда же Света выйдет на платформу. Думал, в какую сторону лучше бежать, чтобы уйти от людей Косого, несомненно, притаившихся где-то рядом.
— Ты, хитрый у#бок, — зло начал Косой. — Должен был втереться в доверие к Летову, проникнуть на склад масложиркомбината и устроить там диверсию, чем полностью дискредитировать Оборону. Пока ты этого не сделаешь, из города я тебя не выпущу.
— М-да? — Хмыкнул Егор, храбрясь изо всех сил. — И как же ты это сделаешь? Ну разве что убьешь меня. Ну тогда придется тебе подыскать другого диверсанта.
В следующее мгновение, в желтоватой от света фонарей полутьме, окружившей
— Да че ты боишься, краля. Не тронем мы тебя. Все будет ништяк.
Егор нахмурил брови, когда увидел, как здоровенный мужик в спортивных штанах, водолазке и кожанке вывел на платформу маленькую и хрупкую, по сравнению с ним, Свету. Девушка побледнела, старалась прятать глаза, боясь смотреть на братков. За спиной братка выросли еще четверо крепких мужиков.
— Красивая у тебя девчонка, — хмыкнул Косой. — Говорил же, береги ее. Город у нас неспокойный.
— Ума я не приложу. Что нам с ним делать? — Проворчал Степаныч. — Вот куда его девать?
Мы ехали на пассате, оставляя низкорослые домишки окраины Армавира за спиной. Дорога убегала за город, к селу Вольное, в котором у Степаныча и находилась его старинная дача.
Село было малонаселенным, и проживали в нем в основном старики. Это потом, к концу нулевых, станет оно элитным поселком для состоятельных людей, желающих убежать от городской суеты. Сейчас же там росли только ветхие домишки, да заброшенные дачи, оставленные армавирцами.
К слову, подходил вечер. День же был у нас довольно насыщенным. Сегодня утром на склад зашла дежурить первая смена. Я сам расставил людей по постам, инструкции они уже и так знали. Мы проверили связь и оставили обороновцев на дежурстве. Сами же погнали на прачечную.
Часов в девять я направился в центр города, на перекресток Халтурина-Мира. В это время там собирались работяги. Прорабы бригад строителей-шабашников, или, как их еще называли «шабаи», оставляли на местной доске объявлений записки о том, что им требуется работа. Нередко тут, у стен дореволюционных красивых домов, тянувшихся от Урицкого моста до центральной площади, можно было найти рабочие бригады в полном составе.
Я, вот, и нашел. Старый усатый мужик с внушающим уважение животом представился мне Сергеем Андреевичем. Сказал, что в советские годы трудился в госстроительстве, а после развала страны, занялся частным бизнесом. В бригаде у него, по его словам, было еще четыре человека. Сам он — каменщик, с ним подмастерье, маляр-штукатур, ну и пара разнорабочих. Так и трудились.
— Хочешь глянуть на нашу работу? — Говорил прокуренным голосом Сергей Андреевич. — Посмотри на пригород Армавира. Что ни частный дом, то наша кладка!
Их я и нанял. Часов до трех мы осматривали фронт работ, договаривались по цене и стройматериалам, которые могли понадобиться рабочим. В результате сошлись, что ремонт начнется завтра с утра.
А потом настало время для самого сложного дела сегодняшнего дня: нужно было решить, что делать с Мироном. Этим мы со Степанычем и занялись.
Уже несколько дней, пока мы с Егором планировали нашу «операцию», Фима возил Степаныча на дачу раз в день, чтобы покормить бандита и проверить, как он там поживает. Сейчас же мне предстояло решить этот вопрос окончательно.