Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 7
Шрифт:
— Да? — Девушка обернулась.
Когда ее позвали, Марина вздрогнула всем телом. В душе немедленно проснулся уже слегка подзабытый страх перед незнакомцами. Запоздало она подумала, что отвечать «да» не стоило. Надо было притвориться, что незнакомец обознался. Что она никакая ни Марина Кулымова, а случайная прохожая. Коря себя за то, что сообразила слишком медленно, Марина попыталась выкрутиться:
— Извините? Кого вы ищете?
— Вы же Марина Кулымова?
— Ой, нет! — Она изобразила растерянную улыбку. —
Марина было поторопилась уйти, но незнакомец схватил ее за руку.
— Извините, но я вас знаю, — Сказал он.
Девушка обернулась и хотела было уже возмутиться, но мужчина вдруг вытащил ксиву. Мельком показал ей. Сделал это так быстро, что она даже не успела рассмотреть, что же написано внутри книжицы.
— Нестров — Торопливо, проглатывая буквы, представился мужчина. — Я из ФСК. У меня к вам пара вопросов. Пройдемте.
Он было потянул Марину куда-то вон со двора, но девушка вдруг стала сопротивляться.
— ФСК? Я что, похожа на шпионку?
— Пройдемте, — повторил мужчина невозмутимо.
— Я задержана? Если да, где ордер? Где хоть какой-то документ о моем задержании? Куда вы меня тащите?!
Мужчина, чью фамилию она толком и не расслышала, кажется, разозлился. Его холодные маленькие глаза вдруг забегали. Он уставился на старушек, сидевших на лавке, под желтеющей уже веткой абрикосы.
— Знач так, девочка, — приблизился он едва ли не вплотную. — У твоего дедушки было кое-что, что мне очень нужно. И если ты сейчас не пройдешь со мной, твоему Летову очень не поздоровиться.
— Что? — Удивилась Марина. — Витя у вас?!
— У нас, — сказал мужчина. — И ты, сучка, поможешь мне убедить его отдать то, что нам нужно.
Шестерка БМВ шла резво. Черная, начищенная до блеска, она бежала по дороге и, не скрою, давала некое ощущение того, что вся дорога принадлежит тебе. Остальные же участники дорожного движения казались только простыми гостями на асфальтном полотне.
Я быстро выбросил из головы эти глупые мысли и щелкнул подворотником. Мягкий сигнал, обозначивший его активацию, ритмично зазвучал в салоне.
— Во зверюга, ты посмотри, — сказал Фима, сидящий на переднем сидении. — Салон — Кожа! А я на таких красавицах ни в жизнь не ездил! Хотя… — Фима по-дурацки заулыбался и добавил: — хотя, если бы эта тачка была телкой, я б сказал, что у меня были девчонки покрасивше.
Он стал озорно тыкать в меня локтем.
— Прекращай, — беззлобно ответил я. — Нито тыколку отобью.
— Ты посмотри, какой чувствительный, — заулыбался он. — Елки-палки. А это что? Розетка, что ли?
— Не знаю. Не трогай.
— Уймись ты, Фима, — недовольно сказал Женя и заерзал на своем месте, позади меня. — Харе уже трындеть без умолку. Да, дорогая. Да, шикарная. Но машина как машина. Средство передвижения,
— Ага! — Фима обернулся. — А чего ж ты тогда так хотел вперед? Даже на цу-е-фа со мной до трех раз играл! Но вот шиш тебе. Я в таких делах дока!
— Черт, — снова заерзал Сережа, пропустив слова Фимы мимо ушей. — Вроде тачка дорогая, а чего у нее такие сидения дерьмовые? Будто кирпич под жопой. Уже затекло все.
— Ну пересядь, чего мучаешься? — Сказал я. — Мож там помягче. Это ж бандитская машина мало ли что…
Вдруг резкая мысль прошибла голову.
— И правда, тут будет помягче, — сказал Женя, передвинувшись за Фиму. — А это что?
В зеркале заднего вида он стал щупать нагретое место.
— Тут что-то плотное. Какого хрена?
Я немедленно включил подворотник, съехал на обочину.
— Витя, ты чего? — Удивился Фима.
Когда я вышел из-за руля и полез назад, тоже стал щупать сидение. Мягкое по краям, в середине оно оказалось плотным, словно под дорогим чехлом хранили доску.
— Фима, у тебя нож с собой? — Спросил я.
— Ну.
Ефим достал из кармана и раскрыл свой бак сто десять, который я когда-то ему подарил. Он протянул ножик рукоятью вперед.
— Ты че задумал, Витя? — Нахмурил брови Женя. — Салон будешь резать? На новой машине?
— Помните, я рассказывал вам про того Фурсова?
— Что искал какие-то документы в Граале? — спросил он. — Конечно, помню.
— Ну вот. Только в Граале их не оказалось. Кулым — хитрая зараза.
Я безжалостно воткнул нож в сидение, стал прорезать кожу числа вместе с обивкой. Фима при виде этого даже за голову схватился.
— Думаешь, он?.. — Не закончил Женя, потому что я отвернул слои обивки.
— Думаю, — сказал я, глядя на обернутый бумагой прямоугольный сверток, лежащий на пружинах. — Думаю, это они.
Я аккуратно вынул сверток, стал шуршать плотной, почему-то промасленной бумагой.
— Бумага, вроде, оружейная, — сказал холодно Женя. — Пахнет оружейным маслом.
— Зачем совать документы в такую бумагу? — спросил я, а потом докончил разворачивать.
— Вот сука… — Протянул Фима, Когда я открыл всем остальным содержимое коробки.
Глава 5
В коробке из тонкой фанеры, обернутой бумагой, лежал пистолет. Очертаниями он напоминал ПМ, но был немного меньше, с черной рукояткой. Рукоятку можно было бы назвать почти гладкой, если бы не одно но: на накладке красовался красный герб ГКБ СССР. На затворной раме была выгравирована и обелена памятная надпись: «Майору Фомину С. С. за отличную службу. В. М. Хворостов». Надпись оканчивалась размашистой подписью. Далее, на золотой табличке, приклепанной к ствольной коробке, я рассмотрел серийный номер оружия. Он повторял то, что выгравировали на раме.