Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 7
Шрифт:
Только когда я свалился с Фурсова, понял, что бандит, воспользовавшись тем, что я отвлекался на девчонку, дал мне в рожу локтем.
— Ты, сука, не представляешь, с кем ты связался, — зло прошипел Фурсов, устало садясь на пол. — Думал, самый умный, да? Думал, братков своих на меня натравишь и все? Я труп? А фот х#й!
Я мотнул головой, прогоняя из нее туман после удара.
— Щас тут будет куча милиции, — проговорил я, тяжело дыша. — На тебе два трупа. Так, просто не уйдешь.
Фурсов вскинул пистолет, и я тут же бросился к нему, схватил за оружие,
Когда я попытался сунуть палец между бойком и курком, чтобы выстрелить было нельзя, прогремел новый хлопок. Почувствовав отдачу пистолета, я вздрогнул.
Глава 3
Левая нога разлилась болью. Я стиснул зубы, когда горячая пуля вошла в мое тело и, не задержавшись в нем, хлопнула в пол.
Машинально я впился руками в рану на ноге, сдержал стон. Тут же почувствовал, как намокают кровью джинсы.
Фурсов не мешкал. Он высвободил руку, уставился на ПМ, вставший на затворную задержку, а потом просто огрел им меня по голове.
Я пригнулся, прижался к Фурсову, цепляясь за одежду, чтобы смягчить его удары. Когда мне снова прилетело, в глазах все побелело. Третьего удара я уже не почувствовал. Сознание медленно погасло, и наступила темнота.
Пришел в себя я относительно быстро. Очнулся на полу кабинета Кулыма от боли в ноге. Медленно приподнявшись на локтях, я поморщился. Бедро ныло.
Когда голова немного прояснилась, я осознал, что это была не ноющая тупая боль, приходящая на смену острой, как бывает при серьезном огнестрельном ранении, а боль другого рода. Она оказалась саднящей, словно ногу рассекли.
Джинсы на левой ноге потемнели от крови, но не так сильно, как я ожидал. Пуля разорвала штанину, открывая грязную от крови и пыли кожу.
Я медленно потянулся к дыре в джинсах, отодвинул край. Длинная рана пересекала крепкие мышцы моего бедра. Кожа здесь была распорота и сочилась кровью. Пуля только зацепила, разорвала кожу. Однако в плоть она не вошла. Повезло. Царапина. А я уже было решил, что придется ковылять на костылях, как это было с Женей когда-то.
— Сучий сын этот Фурсов, — пробурчал я поднимаясь. — Ушел.
Фурсова и правда нигде не было. У входа лежали тела застреленных им бандитов, однако самого здоровяка я не видел. Стало очевидно — он сбежал.
Я стянул куртку, стал отрывать рукав рубашки, чтобы остановить бегущую из распоротой кожи кровь. Когда перевязал ранение, аккуратно встал, оберегая ногу.
Похромав к выходу из кабинета, я огляделся. Стал осматривать тела братков. Их было двое: бугай в водолазке и другой, худощавый, валявшийся в коридоре. Я помнил, что оставался еще третий, но он ушел, испугавшись перестрелки.
Крепкого мертвеца я не узнал. Его большая морда застыла в гримасе удивления, когда он умер. А вот второй, худощавый, оказался знакомым.
Длинный растянулся на полу, словно шпала. Одетый в спортивные штаны с лампасами и великоватую ему кожанку с потертыми плечами и рукавами, он лежал, вытянув ноги, словно оловянный солдатик. Руки мужика задрались кверху. Рядом валялся его пистолет.
Сдержав стон от боли в ноге, я опустился и глянул в побледневшее лицо длинного. Пуля Фурсова угодила ему прямиком в щеку. На лице худощавого зияло аккуратное отверстие, из которого к полу потянулась одинокая струйка крови. Зато вышла пуля совсем неаккуратно: она забрала вместе с собой большую часть затылка бедолаги. Ошметки костей и крови выпачкали весь коридор, что распростерся позади тела.
— А я тебя знаю, — проговорил я себе под нос.
Длинный был одним из людей Кулыма. Я не раз видел его в ресторане, приодевшимся в дешевенький деловой костюм. Этот бандит был одним из охранников Грааля. Болтался с отставными братками, по залу, сидел за барной стойкой. Но когда надо, тут же вырастал на входе, вместе с остальными бандюками, чтобы угомонить какого-нибудь «некультурного» гостя.
М-да. Получилось неприятно. Фурсов, видимо, посчитал, что я намеренно загнал его в ловушку. Что попытался убить, чтобы он не получил своих чертовых документов. Реальность же, скорее всего, была гораздо проще. Была у меня одна версия. Бандюки Кулыма просто приперлись в Грааль, чтобы взять его под свою крышу.
После смерти Кулыма черемушкинские разбежались кто куда. Бандитов уже мало что связывало, и ожидаемо, началась грызня за собственность, которую банда успела нахапать за время своего существования. Скорее всего, эти трое пришли сюда, чтобы попытаться прибрать Грааль к рукам. Однако братки выбрали не слишком удачное время наведаться в ресторан и поплатились за это.
Я с трудом побрел по коридору, вышел в большой зал. Зал был пустым. Наверное, посетители убежали, когда услышали в стенах ресторана пальбу. Да и персонала не было видно.
Когда из-за барной стойки показалась симпатичная головка девушки-управляющей, я позвал ее:
— Не бойся. Бандитов тут нет. По крайней мере, живых.
Девушка выглянула смелее, обернулась, когда из широких дверей кухни опасливо показался молодой официант в белой рубашке. За ним выглянули еще две девчонки-официантки и пожилой повар.
— Ты видела, куда делся мужик, что приходил со мной? — спросил я официантку.
— Я… Я не знаю… Я спряталась, когда в зале началась стрельба.
— Тут тоже стреляли?
— Угу, — она кивнула. — Ребята, как с цепи сорвались. Вломились, говорят, мол, никому не работать, пока не поговорят с управляющим. А управляющая-то сегодня я! Я перепугалась до смерти! Они хотели…
— Хотели, чтобы ты вызвала им собственника, — сказал я.
— Ага, — Она кивнула. — Сказали, что работать ресторан не будет, пока кто-нибудь из Кулымовых не приедет. Они хотели поговорить с ними за крышу. Ну а я что? Я им и брякнула, что собственник тут, в Граале. Привел, мол, какого-то солидного мужчину.