Моя плоть сладка (сборник)
Шрифт:
Он махнул рукой и свистнул. Какое-то музейное чудовище вывернуло из-за угла, и Фолл погрузил в него свои вещи. Такси влилось в поток других машин и направилось вверх по довольно крутому склону, затем миновало улицу, на которой располагалось множество сувенирных лавок и кафе со столиками на тротуарах, пустыми в этот жаркий полуденный час.
Фолл с удовольствием разглядывал длинные загорелые ножки, вытянувшиеся рядом с ним. «У нее, безусловно, не рядовая внешность, она почти красива». Обычно он старался не соединять работу с девушками: работа сама
— Вы приехали сюда в отпуск? — спросил он.
Она отвернулась от окна, в которое пристально смотрела. При этом вопросе, как заметил Фолл, под густым слоем загара на лице девушки появилось выражение некоторого напряжения. «Глаза у нее, бесспорно, голубые, но в них светится озабоченность».
— Я живу здесь,— ответила она,— то есть я хотела сказать, жила здесь и больше здесь не останусь.
— Кажется, тут довольно многолюдно,— заметил Фолл.
— Да, очень много английских и французских туристов.
Машина выехала на маленькую площадь, и Фолл увидел на. ней небольшое здание с декоративной башенкой для часов. Часы напоминали иллюстрацию из книги детских сказок, и Фолл отметил про себя, что этот фон нужно будет использовать для предстоящей работы. Когда он снова взглянул на девушку, она сидела с закрытыми глазами, откинув голову на спинку сиденья. Очевидно, она очень устала.
Он бросил взгляд на чемоданчик, стоявший около ее ног. На нем был ярлык авиалинии Париж — Пальма. Фолл подумал: «Интересно, как ее зовут? На ярлыке нет никакой фамилии».
Вдруг он осознал, что это всего лишь совместное путешествие в такси, нужно действовать быстрее. Надо найти какой-то способ завязать знакомство. Предложить ей выпить? Узнать ее адрес? Ведь пока он свяжется со своим фрилансером, может пройти довольно много времени.
Такси проехало по сказочной площади и, свернув сначала на соседнюю улицу, выехало на другую площадь, несколько больших размеров, чем первая. Потом скорость заметно уменьшилась, и машина буквально вползла на маленькую улочку, вдоль которой тянулись дома с высокими балконами, увитыми диким виноградом, редко видевшими солнце. Такси затормозило. Фолл вытянул шею. Здесь определенно нет никакого отеля.
Одна из дверей дома, около которого они остановились, была чуть больше остальных. Вывеска над ней оповещала: «Отель „Националь"». «Это какая-то мышеловка, а не отель»,— подумал Фолл.
— Это отель «Националь»? — удивился он.
Девушка открыла глаза.
— Да,— в замешательстве ответила она, словно собираясь сказать ему еще что-то.
Шофер такси открыл дверцу, и багаж Фолла оказался на тротуаре.
— А что, другого места нельзя найти? — спросил Фолл с тайной надеждой в голосе.— Мне здесь что-то не нравится.
— Здесь чисто,— объяснила
— О, конечно, конечно! Я как раз собирался это сделать.
— Знаете... знаете, я еще не разменяла свой чек, у меня совсем нет песет.
Взглянув на нее, на ее изящную одежду, чемоданчик с наклейкой воздушной линии, Фолл поверил ей. И он мог бы без труда помочь ей. В Лондоне ему выдали десять тысяч песет.
— Я могу разменять ваш чек,— предложил он.— У меня целая пачка местных денег.
— Я... по правде говоря, я... э... у меня вообще нет никакого чека.
Фолл удивился.
— Понимаю,— довольно глупо пробормотал он.
— Я вам отдам свою долю за такси завтра. Я оставлю деньги в вашем отеле.
«Это сумасшествие»,— подумал он. Плата за такси, как и за все остальное, с точки зрения американских стандартов, здесь баснословно дешевая. А у него было достаточно денег. Он достал бумажник и протянул ей банкноту в пятьсот песет.
— Возьмите,— сказал он.— Отдадите, когда сможете.
— Нет, это слишком много.
— Но у вас совсем нет денег, а у меня их целая куча.
— Тогда дайте мне лучше сто песет,— быстро проговорила она.— О, это ужасно занимать деньги у совершенно незнакомого человека, но знаете, меня должны были встретить и не встретили.
— То же самое случилось и со мной,— улыбнулся Фолл.
Он нашел банкноту в сто песет и передал ей. «В конце концов, это долг всего в три доллара,— подумал он.— Сущие пустяки».
— Как насчет того, чтобы выпить немного? — спросил он, оживившись.—Меня тоже должны были встретить и тоже не встретили. Давайте будем, утешать друг друга.
Она положила деньги в сумочку.
— Я... я не могу,—пробормотала она.— Мне надо разыскать своих друзей. Но скажите, как ваше имя, чтобы я могла прислать вам деньги?
— Фолл. Грегори Фолл.
Ему очень хотелось сказать, где он работает. Он был уверен, что она американка и название журнала, в котором он сотрудничает, несомненно, произвело бы соответствующий эффект. Но он решил не прибегать к такому дешевому методу.' И кроме того, когда говоришь, где ты работаешь, ты лично что-то теряешь, ты уже становишься не просто человеком, а частью какой-то организации, и на тебя переходит слава той организации. А Фолл был гордым, он считал, что добьется успеха и без этого.
— Мое имя Изабель Кеннер,— сказала она,— Я постараюсь вернуть вам деньги завтра же. И я просто не знаю, как мне благодарить вас, мистер Фолл.
— Может быть, вы разрешите мне угостить вас завтра?
— Боюсь, что нет. Я надеюсь, что завтра же мне удастся уехать из Пальмы.
— Понимаю,— сказал он отрывисто, и к нему вернулось его скверное настроение. Обычно его знакомство с девушками происходило более успешно, их всегда привлекали его сильное тело, немного скучающий взгляд и... его банковский счет. Он не терпел отказов. Поэтому он быстро подхватил свою фотокамеру и вышел на узкую улицу.