Моя плоть сладка (сборник)
Шрифт:
Ах, работа, вот в чем дело! Кеннер все еще надеется получить эту работу.
— А если вас арестуют как соучастника,— продолжал Кеннер,— не пройдет и дня, как ваша редакция вытащит вас из тюрьмы, но вас могут отсюда отозвать. Вам на это наплевать, для меня же это большое несчастье. Я целый год ждал момента, когда смогу начать работать с вами. Я жил мечтой об этом. И сейчас я помогаю вам не потому, что вы мне нравитесь, а потому, что мне нужна работа. Ясно?
Да, это ясно. Это слишком ясно. Неважно, с
Фолл улыбнулся про себя. В подобные минуты в нем одерживал верх профессионал. Ему необходимо сделать хорошую статью. Он нанял для помощи Изабель Кеннер. Если же она окажется тем, что она о себе рассказывала,— просто девушкой в беде,— он поймет ее. Но если она действительно украла бриллианты, завтра она будет уже за сотни миль от Кэмп де Мара, а ему требуется переводчик, и тогда он может использовать Чака Кеннера.
— Хорошо,— сказал он.— Если то, что вы рассказали, правда, я покончу все дела с вашей женой. Позвоните мне завтра. Если она действительно украла бриллианты, она должна будет понести наказание. И тогда я поверю вам, и мы начнем вместе работать.
Он внимательно следил за лицом Чака Кеннера, -пока говорил. На какой-то момент, ему показалось, выражение сомнения появилось в его маленьких, холодных глазках.
— А почему не начать сегодня же? — нерешительно спросил Кеннер.
— Сегодня у меня выходной день. Ну, до завтра.
Выражение сомнения усилилось, Чаку Кеннеру не удалось скрыть свое разочарование.
— Что ж.,.— начал он, но так и не придумал конца фразы.
— Увидимся завтра,— повторил Фолл.— А пока идите.
Печально поднялся Чак Кеннер, похлопывая перчатками по бедрам.
— Ну что ж, завтра утром я вам позвоню.
— О’кей!
Фолл смотрел, как уходил Чак через увитую красными розами арку, направляясь к главному входу. Многое из того, что он говорил, конечно, ложь. Многое... Но все же...
Он подозвал официанта. «Нужно все точно выяснить,— думал он.— Насколько можно судить, исходя из всего услышанного, виновность Изабель Кеннер доказана не больше, чем виновность всех остальных»,
— Да, сэр? — спросил официант.
— Еще перно. И покрепче.
Он посмотрел вслед официанту. «Зачем это я заказал? Если я хочу все серьезно обдумать, мне нельзя больше пить. Нет, нельзя. Надо хорошенько подумать. Нужно найти Изабель и выяснить у нее, наконец, правду. И я это сделаю. А после напьюсь».
Официант передал бармену, чтобы тот сделал для американца напиток покрепче. Бармен заметил, что этот человек уже четвертый раз заказывает крепкое вино в это утро.
— Значит, он просит покрепче,— проворчал бармен,— а какое, он думает, я давал ему до сих пор? Самое крепкое.
Официант
— Ну, сделай еще крепче,— посоветовал он,— Тогда американец уйдет спать, и мы спокойно проведем сиесту.
Гельмут Фрейтаг, стоявший у бара, не понял ни одного слова из их разговора. Он выпил свою минеральную воду и, выйдя из бара, прошел через ресторан. Девушка все еще не пришла на ланч. Он решил, что сейчас ему уже все известно и больше выяснять нечего. Он еще раз проанализировал все факты и пришел к определенному заключению: девушка — воровка. Никакого выкупа он ей не даст.
Он почувствовал нервное возбуждение. Возбуждение перед действиями.
Чак Кеннер нерешительной походкой двигался через холл. Он не убедил Фолла полностью, хотя некоторые сомнения ему удалось заронить; Во всяком случае, он получил обещание, что, если Изабель уедет, Чака примут на работу. Кто знает, может быть, Изабель исчезнет, решил Чак и сразу повеселел. Он вспомнил, что сказал тот парень из Парижа: «Наша организация очень жестоко поступает с людьми, которые хотят нас обмануть».
«Ну что ж,— подумал Чак,— надеюсь, что так будет и на сей раз».
Он вывел мопед на пыльную дорогу и поехал в сторону Пальмы. На перекрестке он замедлил ход, чтобы пропустить местный автобус. Тут же стояло древнее такси, на котором желающие могли доехать до отеля «Соль де Самбра». Автобус остановился, и пассажиры начали выходить, но Чак не взглянул на них и продолжал свой путь к Пальме.
Из автобуса вышло двое пассажиров. Один из них — официант отеля, работавший в вечернюю смену. Другая—мисс Эмми Дэвид. Шофер такси кивнул официанту, и тот сел на переднее сиденье.
— Вы можете подбросить и меня? — спросила мисс Дэвид, крепко прижимая к своей пышной, груди бумажный кулечек.
— Проезд пять песет.
— О, боже! Это слишком дорого!
— Такова такса.
— Ну, хорошо. Но это форменный дневной грабеж.
Шофер подмигнул официанту, потом, нахмурившись, повернулся к старухе.
— Может быть, вы все-таки пройдетесь пешочком? — спросил он.— Я не люблю, когда меня оскорбляют.
— О, извините, пожалуйста. Но все стало так дорого.
Она уселась на заднее сиденье.
Шофер включил мотор и спросил официанта:
— Вы слышали, у вас в отеле сегодня разбился какой-то мужчина.
— Кто?
— Какой-то иностранец. Говорят, он был пьян и хотел пройтись по крыше.
— Хозяин, вероятно, был очень доволен? А? — усмехнулся официант.
— Я видел, как минут десять назад к вам приехали полицейские из Андрэтса. Четверо.
— Значит, четыре бесплатных ланча,— вздохнул официант.— Полицейские не любят работать на пустой желудок.