Моя подружка – Катя Кауфман
Шрифт:
Прищурившись, Катя посмотрела в поле, видневшееся за ветхими сараями. На темневший вдали лес.
– У вас собаки бродячие есть здесь? – повернувшись к старухам, спросила она.
– Есть какие-то. Каштанка с ними все бегает.
– Что за Каштанка?
За забором лаяли собаки.
– Девчонка тут у нас. Мы ее Каштанкой прозвали. А вообще по-настоящему ее Лизкой зовут. По нашей улице крайний дом.
Клацнув во рту вставной челюстью, старуха повернулась показать и увидела идущего по улице угрюмого
– А вот отец ее. Только проснулся, наверно. За бутылкой идет.
Сидевший в машине с раскрытой дверью сержант поставил чашку и термос. Бывший человек приближался, мрачно озираясь с похмелья. Когда он поравнялся, намереваясь незаметно пройти мимо, старухи хором ахнули:
– У него сетка ее!
Услышав это, сержант, подозрительно наблюдавший за ним, поднялся и махнул ему рукой:
– Эй, орел! Ты подожди, не спеши так.
– А что такое? – остановившись, спросил мужик с вызовом, но заранее по привычке виноватый.
– Это что у тебя?
– Сумка чья-то… – посмотрев на нее и пожав плечами, он с готовностью протянул ее.
– Где взял?
– Нашел. Возле калитки у меня валялась.
– Куда движешься сейчас? – подойдя с другой стороны, Катя взяла его за локоть и слегка потянула к себе. – Такой нарядный.
– Чего?
– Идешь куда? – вкрадчиво повторил сержант, беря его за другую руку.
– В магазин.
– В магазин это хорошо… – он стал ощупывать его. – Руки держи, чтобы я их видел.
Бросив сумку, бывший человек развел руки в стороны.
– Подними.
– Я ее нашел, командир. Вышел в магазин, она у меня прям возле калитки…
– Я тебе верю. А в магазин зачем идешь?
– За хлебом.
– Да? За хлебом это хорошо. А пойдем-ка мы к тебе, красавцу, сходим сначала в гости? Не возражаешь?
В дом к нему зайти оказалось почти испытанием. Бичарня страшная. Вонь невыносимая. Половина избы обгорело. На продавленном диване теща под кучей обоссанного рванья спит. На полу в углу, закутанная в одеяло, опухшая жена валяется. У нее слипшиеся патлы вместо волос.
Они вышли обратно на двор посоветоваться, что делать. Вдруг резко вздрогнули от раздавшегося собачьего лая за спиной. Обернувшись, увидели, как к ним на четвереньках бежит с лаем маленькая девочка. Обросшая, грязная, босая, в драных лохмотьях. Во главе своры собак. Они попятились, захлопнули за собой калитку.
На крыльце показалась ее мать, шатаясь, придерживалась за косяк двери.
– Фу!.. – замахнувшись, громко крикнула она и хлопнула себя по ляжке. – Лизка, сучка!
Стоя за забором, они с ужасом смотрели, как во дворе маленькая девочка, рыча, оскаливая зубы, бросалась на окружавших ее собак. Переворачивалась, терлась спиной о землю, мотала головой, подражая им. Черный пес вспрыгнул на нее сзади. Она сбросила его с себя и укусила за горло.
Возле конуры
– Вам кого? – мать Лизки пригляделась к стоящим за забором людям, икнула, и, не в силах стоять, села на ступеньках.
Потом отерла рукой губы и тихо добавила:
– У нас все дома.
Пройдя мимо железной клетки, Катя поморщилась от резкого запаха и спросила:
– У нас все дома?
– Татарин здесь. Если ты это имеешь в виду. У себя в кабинете с какими-то зверями.
В клетке дикое животное неистово бесится. Свирепо оскалившись, лохматый и грязный, рычит и плюется. Трясет прутья решетки, пытается лезть по ним наверх. Подозрительно щурит злые желтые глаза и шипит. Спрыгнув на пол, тяжело дышит и хрипит:
– Я вам это запомню… Повернись ко мне, слышь?! Ты мне в цвет скажи, за что меня закрыли? Адвоката мне приведите!
Дежурный сидит к нему спиной, пишет в журнал, отвечает на телефонные звонки. Постоянно хлопает дверь. После развода входят заступающие в наряд патрульные. Смеясь, встали возле клетки. Снимают на камеру мобильного телефона.
– Я требую адвоката! – утирая слезы, перцовый газ на него почти не действует, он кричит, вцепившись в решетку. – Барбосы!
– Что телевизор с людьми делает! – вздыхает и качает головой дежурный.
– Эй, лошара, слушай сюда! Ты завтра сам лично мне принесешь в зубах…
Повернувшись от пульта на вращающемся стуле, дежурный выглянул в длинный пустой коридор. Убедившись, что там никого нет, встал из-за стола. Вытащив резиновую палку, щелкнул замком и шагнул в клетку. Тот попятился:
– Ты попутал?! Только попробуй прикоснись ко мне!
Взмах, удар резиновой палкой по лбу, дикий вопль… Размеренно методично поднимается и опускается палка. Ползая на коленях, он закрывает руками голову. От ударов лопнула куртка на спине. Скулит, забился в угол на заплеванном полу. Покраснев, тяжело дыша, дежурный сунул палку в кольцо на ремне и стал его обыскивать. Вывернув карманы, бросил на стол комок из смятых денежных купюр.
– А почему он босиком? Копыта где его?
– Он их скинул. Вон валяются.
Рядом с грязной спортивной сумкой лежали стоптанные туфли.
– Это его сумка? Чего вы ржете? – морщится дежурный.
Он брезгливо поднял и поставил на стол грязную сумку, расстегнул замок-молнию. Молча под изумленный хохот всех присутствующих, словно фокусник, он начал медленно доставать из сумки невероятные предметы. Сковороду, икону, песочные часы, резиновые сапоги…
– Белого кролика вытаскивай!
Потом он достал мутную стеклянную банку с белой мазью. Отвинтил крышку, осторожно понюхал.