Моя подружка – Катя Кауфман
Шрифт:
– Дай сюда… Знаешь, что это? Вот бывает барсучий жир, да? А это просто… Сучий жир!
Неожиданно смех резко стих. Все замолчали, встали, выпрямились. По лестнице спускался начальник районного отдела милиции. В кабинете он снял мундир и переоделся в гражданку. В черном костюме, в белой рубашке и красном галстуке. На его запястье висели тяжелые желтые часы. Опухшее лицо, пузатый, пьяно блестят глаза. Вместе с ним спустились три надменных кавказца.
– И что вы тут все делаете? – зло рявкнул он, оглядывая
Все понуро стали выходить. Он прошел через турникет к пульту дежурного.
– Товарищ подполковник, за время моего дежурства… – начал тот докладывать.
Начальник молча отстранил его рукой, сел на его место. Раскрыл журнал, стал расписываться.
Криво усмехаясь, патрули вышли на крыльцо. Подъехала машина, из которой вылезли их сослуживцы, у которых сегодня был выходной. В майках и шортах.
Один из них не сразу заметил, что потерял сланец. Проскакал обратно на одной ноге. Вернувшись, недоуменно посмотрел на всех:
– А вы чего здесь до сих пор? Мы вас долго ждать будем?
– Деньги давайте.
– У тебя денег нет?!
– Мы сегодня вообще ничего не подняли.
– Вот вы черти! Зачем тогда вообще на работу ходить?! – он опасливо покосился на свет в зарешеченных окнах и спросил тише: – Татарин здесь?
– Только что спустился. Ты поздороваться с ним хочешь?
– Я с ним?! С этим шакалом?
…На темном пустыре на окраине съезжаются патрульные машины. Опустив стекло, Катя сердито спросила:
– Чего вы здесь встали? Подальше нельзя было отъехать?
Хлопают двери. При свете фар составили на капот водку, пиво, закуску. Наливают в пластиковые стаканы.
– Сергей, а что ты хочешь? И так все на нервах. Откуда здоровье? Одни стрессы. На работе сам знаешь. А домой пришел, там жена. То денег мало принес, то палку не так поставил.
– А ты ставь так, как надо! – держа стакан с пивом, Катя потянулась к рыбе.
– Во, видал! – резко вскинув брови, он показал на нее пальцем. – А им все можно!
Ночь. Гаражи. Ветер. Шелестят листьями высокие деревья. Чуть в стороне горит яркими разноцветными огнями большой город. В другой стороне во тьме зеленовато мерцает городская свалка.
Сзади хлопнула дверь. Все удивленно повернулись. Из темноты на них надвинулась огромная фигура. Застегнул пуговицы и заправил рубашку в брюки. Блеснул стеклами очков.
– Вот она, сука с Бузулука! – пожимая его руку, засмеялись. – Ты чего там сидел?
Он молча выпил, поморщился. Позади него также из темноты показалась девушка. Поправив на носу очки, он повернулся и сердито коротко спросил:
– А ты чего вылезла?
Она молча послушно развернулась и села обратно в милицейскую машину. Снова раздался смех.
– Слышь, Ярый. Вот бы на тебя без очков посмотреть. У тебя, наверное, рожа
– А так у него умная разве?
Ярый снова долго молча жует. Шмыгнул носом, поправил очки. Угрюмо сказал:
– А я сейчас кому-то фанеру пробью.
– А мы чего? Мы ничего. Вы кушайте, Сергей. Не нервничайте.
Вытерев руки, сплюнув, он отошел в кусты. Улыбаясь, проводили его взглядом.
– Вы в курсе, что он на свой день рождения пьяный всю семью перекусал.
– В натуре?
– Его теща приходила к татарину жаловаться. Показывала ему укусы. На носу и на плечах. У нее нос синий, как слива. Ей татарин знаете что сказал?
Захрустев ветками, Ярый появился снова. Все замолчали. Не замечая их улыбок, он вздохнул и угрюмо спросил:
– Что вы тут про татарина? Чего он орал сегодня?
– Как обычно: «Где задержания? Всех уволю. У меня на улице очередь из таких, как вы. Профессионалы, которые раньше поувольнялись, теперь все обратно просятся. Я с ними этот город порву!»
– Ага. Я бы ему сказал, что он себе порвет скоро.
В машине громко играла блатная музыка. Отмахивались и шлепали комаров. Двое разделись и сходили в пруд окунуться. Вернувшись, теперь мокрые вытирались.
– Меня после отпуска сразу поставили дежурным по разбору. А я ни разу не стоял. Вообще не знаю, что там надо делать. И среди ночи приезжают два пидорка молоденьких из прокуратуры. Начинают мне причесывать: «Почему он у вас здесь сидит? Он у вас не должен больше трех часов находиться». Я говорю: «Его опер должен допросить. Опера еще не было. Я сам его допрашивать буду, что ли?!»
У Кати в нагрудном кармане завибрировал телефон. Достав трубку, она услышала голос дежурного:
– Катя, вы где? Киселев поехал вас проверять.
– А чего так рано? – удивилась она. – Он откуда начал?
– Не знаю. Он мне не докладывает.
– Хорошо, я поняла. Спасибо, Дима.
В этот момент в машине затрещала рация. Вокруг гомон, галдеж, музыка, пьяные голоса.
– Тихо все! – крикнула Катя.
В наступившей тишине молча наливают.
– Кауфман, где вы находитесь? – строго по рации спросил Киселев.
– На 50 лет Октября, товарищ майор.
– Все нормально у вас?
– Так точно.
Допив пиво, Катя смяла и выкинула пластиковый стакан. Вытерла салфеткой губы и движением бровей показала напарнику, чтобы садился в машину.
– Все, мы поехали. Кисель проверять начал. Попозже созвонимся. Вы здесь будете?
Махнув рукой вслед отъехавшей машине, усатый капитан достал телефон. Шатаясь, отошел в сторону и стал тихо ласково разговаривать с женой:
– Алло, дорогая? Как там у вас дома дела? Тещенька моя все шароё… не спит еще? А ты почему не спишь?.. А я все работаю, да. Работы много.