Моя понимать
Шрифт:
Господин Шарль пытал рыбаков странными вопросами. Как часто они плавают в Капверт, да ныряют ли во время рыбной ловли, как часто, да как глубоко, да надолго ли, что видят под водой, что там вообще может быть интересного, да какие легенды и морские чудища есть у тритонов, да какие из легендарных чудищ живут в окрестностях Капверта и Шайнероя… Димка уже к вечеру первого дня начал подозревать, что ночью господина Шарля попытаются утопить.
Рыбаки поступили умнее. Они причалили ночью к одному из рыбацких поселков, и наутро в лодке появился старый-престарый тритон, он и сушил мозг господину Шарлю всеми легендами, байками и
Черный эльф Ричард – Роберта господин Шарль куда-то отослал по каким-то делам – все время плавания спокойно перебирал свой арсенал. Нет, понятно, что у деловитого убийцы в рюкзаке может быть спрятано все, что угодно: от пистолета до раскладного меча-двуручника, но некоторые предметы Димку ставили в тупик. Свирель о семи дудочках, к примеру, или плоское кольцо с острыми краями и гравировкой в виде трех переплетенных полумесяцев.
Последним из пассажиров шаландошхуны был невампир Фунтик. Он, так же как и Роберт, перебирал свои воровские железки из маленькой плоской сумочки. Правда, в отличие от черного эльфа, Фунтик не приводил их в порядок, а просто перекладывал из одной ячейки в другую по очереди. Вид у него был немного пришибленный и недоумевающий. Интересно, как господин Шарль уговорил его поплыть вместе со всеми?
Второй день плавания. Спокойное море, яркое солнце, ветер в спину.
Димка осознал (лучше поздно, чем никогда) еще одну особенность яггаев. Возможность спать впрок. Димка свернулся клубком и дремлет. Пытается: в бок уперлось что-то не то чтобы острое, но явственно твердое и неудобное.
Флоранс тоскливо смотрит на леску удочки, режущую воду за лодкой. А может, не тоскливо: по затылку, да еще прикрытому широкополой шляпой, не поймешь. Может, тоже дремлет.
Ричард достал из рюкзака маленький раскладной арбалет и осматривается, явно собираясь испытать оружие на чем-нибудь. Или на ком-нибудь. Но жертв, которые спокойно вытерпят стрелу в собственном теле, поблизости нет, а стрелять просто в море эльфу жалко.
Фунтик подкрался к Димке и потряс за плечо:
– Хыгр, ты спишь?
«Уйди, сновидение». Ну что можно услышать в ответ на такой вопрос?
– Нет, моя не спать.
– Ну да. Ты, когда спишь, храпишь.
– Громко? – заинтересовался Димка.
– Не очень. Стекла в доме напротив гостиницы только дребезжали, но ведь не выпали.
– Да?!
– Ладно, шучу я. Не храпишь ты. Хыгр… – Фунтик помялся, – ты случайно не помнишь, как твой хозяин ухитрился уговорить меня поплыть с вами?
Димка пожал плечами. Господин Шарль, по его мнению, если ему это было бы нужно, даже монашку уговорил бы поплыть. В костюме русалки.
– И вот бежит, значит, Белопенная Луиза по воде, – монотонно рассказывал свои истории старик-тритон. – Босиком. Бежит, она, значит, босиком по воде… По воде, ага. По поверхности.
Нет, старик не издевается. У него манера рассказывать такая. И выдержать это может только господин Шарль. Или глухой.
Тритон Луи, хозяин лодки, судя по всему, не выдержал. Он аккуратно выбил трубку, которую курил, встал, сбросил одежду. На нем осталось только нечто вроде кожаных коротких шорт, с ремнем, на котором висел нож в ножнах.
– Схожу освежусь, – произнес он и булькнул
Тишина, нарушаемая только свистом ветра и монотонным рассказом о Белопенной Луизе.
– Ура! – Флоранс подпрыгивала на краю лодки. Если бы ветер не притих на несколько минут, ее бы сдуло в воду. – Ура!
На конце лески болталась крупная рыбина. Поймала-таки…
– Уф! – Ухватившись рукой за борт, в лодку дельфином запрыгнул Луи. Бросил короткий взгляд на пляшущую Флоранс и подмигнул Димке.
Димка посмотрел на болтающуюся рыбину. Вот шутник. А ведь взрослый человек. Как он, интересно, умудрился голыми руками поймать рыбу, да еще и насадить ее на крючок Флоранс?
– Капверт.
Уже вечер. Море золотистое от закатного солнца, садящегося в красные облака.
Самого города, кстати, не видно, он скрывается за высоченным утесом. На утесе стоит невысокая фигурка. По словам Луи, это памятник принцессе Ольге, которая когда-то лично принимала участие в обороне города от флота противника. В руках у бронзовой – а может, каменной – принцессы винтовка – а может, копье.
– Мы высаживаемся здесь, – озвучил приговор господин Шарль.
Здесь – это на безлюдном скалистом берегу, покрытом разве что редким кустарником.
– Здесь?! – не выдержал Фунтик, который шепотом мечтал о кружке горячего грога.
– Да, – спокойно ответил господин Шарль. – В городе нам делать нечего. Те, кого мы ищем, – здесь.
– Здесь – это где?
– Здесь – это здесь.
Господин Шарль указал рукой под ноги:
– У нас под ногами.
Глава 52
– Здесь? – Все дружно посмотрели вниз. На дно.
– Под водой? – округлил и без того круглые глаза тритон.
– Под землей.
Так как тритоны не были в курсе, кого конкретно ищут ненормальные путешественники, то других вопросов у них не возникло. Вернее, возникли, но господин Шарль пресек их на корню и затребовал указать, где здесь в окрестностях есть подходящие пещеры, в которых можно заночевать.
На закономерный вопрос (Флоранс, кого же еще?), почему они должны ночевать в каких-то сырых пещерах, где наверняка с потолка свисают черви, господин Шарль безапелляционно заявил, что в город им показываться нечего, так как любой из них будет слишком бросаться в глаза, к тому же противник уже найден, поэтому остались пустяки. Те несколько дней, которые займут «пустяки», они прекрасно проживут в пещерах.
Пещера не выглядела благоустроенной, скорее, она относилась к тому типу пещер, где не на что сесть и нечего съесть. Однако провести в ней некоторое время вполне можно было.
Узкая щель в скалах, прикрытая кустами. Узкий проход, протискиваясь по которому Димка чувствовал себя Винни-Пухом, направляющимся в гости к Кролику. Проход выходил в округлую светлую пещерку. Светлую, потому что дальше проход сужался до размеров окошка и выходил наружу, прямо на море. На закат. Пол был засыпан мягким песком, а в углу лежала куча шкур. Тритоны пояснили, что они здесь иногда хранят рыбу. Ага, то-то чувствительный нос яггая запаха рыбы не чуял, а вот запах пороха ощущался. Глушите вы свою рыбу, что ли, ребята?