Моя понимать
Шрифт:
С чекой от гранаты и осколком (чугунный треугольник запутался в поросли на Димкиной спине) сейчас сидела Кэтти. Даже хыхрык ей был неинтересен, она пыталась понять, как была устроена граната. По мнению Димки – все равно что по челюсти пытаться понять, как выглядела зверюга, ее потерявшая. Но мышанка упорно ломала голову.
– Хыгр… – Флоранс, которая шашлык не ела – ей было жалко коня, – подкралась к Димке. Когда трезвая – черта с два ты ее услышишь…
– Да? – Плохое настроение не повод портить его другим.
– Помоги
– Да?!
А как же «крыса» и все такое?
– Ну. – Флоранс опустила глаза. – Она же мучается. Она хорошая девчонка…
Она обвила Димкину шею и поцеловала в нос.
– Пожалуйста…
Димка улыбнулся, немного кривовато, но все-таки искренне, и встал.
– Моя помочь? – наклонился он над пыхтевшей мышанкой.
Та даже не заметила его.
– Вот это понятно… Но как это работает? Вот кольцо… – бормотала мышанка, рассматривая два кусочка металла. – Дергаешь – и взрыв? Неправильно… Неправильно…
– Моя хотеть помочь.
– А? – Кэтти подняла голову.
– Твоя хотеть знать, как эта вещь работать? Моя знать, моя хотеть сказать.
– Не надо! – Мышанка даже уши заткнула. – Отстань! Я хочу сама понять!
Димка неловко потоптался, повернулся к Флоранс и развел руками.
Зомбяшка вообще смотрела в сторону:
– Кто это?
Из травы высунулась забавная мордочка.
– Выдра, – неожиданно для самого себя сказал Димка. Ох уж эти яггаи… Для чего полезного у них слова не найдешь, а для выдры – пожалуйста!
От истошного крика Димка вздрогнул, Флоранс подскочила, а выдра решила убраться в менее шумное место и прошуршала к реке. Плюхнула вода.
– Поняла! Поняла! – Кэтти вскочила на ноги и исполнила нечто вроде дикарского танца. – Вот, смотри! – Она сунула Димке под нос осколок и чеку. – Круглый корпус, внутри – взрывчатка. Дергаешь кольцо – внутри пружина. Она запальную иглу втыкает в заряд, только магия огня на игле такая, что игла раскаляется не сразу, а через несколько секунд. А? Угадала?
Димка посмотрел на светящуюся мышанку…
– Да. Твоя понимать.
Послышался стук копыт. Это был господин Шарль. Копыта, понятное дело, принадлежали не ему, а лошади, на которой он приехал… Позвольте. А где голем?
– Крестьяне обещали похоронить погибших. Нам нужно ехать дальше, нагонять Джона. И в столицу.
Господин Шарль спрыгнул с лошади и погладил ее по шее:
– А голема пришлось оставить в деревне. Магического концентрата в нем осталось разве что на полдня.
Глава 20
Неделя до столицы для Димки запомнилась двумя вещами. Мерным покачиванием повозки и скрипом колес, а также плохим предчувствием.
При всем уважении к уму господина Шарля, храбрости эльфов и властности товарища Речника, они дети своего времени. Чем они смогут противостоять технологиям будущего?
Размышления
Димка представлял, что может быть…
Танки, косящие конницу из пулеметов… Стены замков, рушащиеся под ударами авиабомб… Парусники, взлетающие на воздух после взрывов торпед… И как апофеоз черных мыслей – ядерный гриб над столицей.
Возможно, Димка перегибал палку, и все совсем не так страшно. А что, если все именно так? Если против них – современные земные войска? Да даже если на уровне Великой Отечественной, что Эта страна может им противопоставить? Что?
Пулемет Кэтти, существующий в единственном экземпляре? «Лапуту», которая пока что только в смелых замыслах и неспособна противостоять даже «Фарману», потому что не планировалась для воздушных боев? Что?
Да, возможно, мир Свет был не самым лучшим и гуманным миром во Вселенной. Вероятно, здесь стоило кое-что улучшить. Но, черт возьми, Димка считал, что местные обитатели могут и сами за себя решить, как им жить дальше. Без помощи самозваных учителей, которые начали с того, что развязали кровавую революцию. А не кровавых революций Димка не знал. Самая гуманная и бархатная почему-то приводит в конечном итоге к беспорядку и той самой крови.
Да, все это правильно… Но что они могут сделать?
Димка не замечал, что не отделяет себя от местных жителей: от господина Шарля, от Флоранс, от Кэтти… Все они и многие другие стали для него пусть не родными, но близкими. Люди Хозяина для него были жестокими и холодными чужаками.
Чужаками, которые могли победить. С легкостью. И ничего сделать было нельзя.
Мысли грызли Димку не хуже, чем короеды дерево.
– Хыгр! – Полог фургона откинулся, внутрь проникла Кэтти. Димка, сидевший одиноким призраком со шлемом на коленях, грустно поднял голову. – Хыгр… – Мышанка оглянулась и присела на огромный сверток… Вскочила, потирая попку: сверток был накрытой тканью шипастой кирасой, снятой самой Кэтти с одного из големов в ходе каких-то только ей понятных усовершенствований. – Хыгр…
– Да, моя Хыгр. Моя помнить. Твоя придти сказать моя?
– Нет… – Кэтти вздохнула и опять села на ту же кирасу.
Димка даже немного отвлекся от грустных мыслей и слегка развеселился, глядя, как девчонка пытается извернуться и рассмотреть пострадавшую часть тела.
– Хыгр, послушай меня. – Кэтти наконец-то надоело ругаться сквозь зубы, и она развернулась к Димке: – Ты, вот я вижу, сидишь грустный, расстроенный, печальный, унылый, нерадостный…
С синонимами – хорошо. С понятностью – плохо.