Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса III
Шрифт:
Я видел перед собой белку, эту ореховую рощу и тысячи золотых орехов, а внутри, словно в параллельной реальности, проносились все воспоминания. Вот только это не были воспоминания. Я переживал каждое из заново.
И именно это было больно. Осознание того, что это всё уже случилось, что это было настоящим, это была настоящая жизнь, которая стала воспоминанием.
— Кто скажет, что настоящее, а что нет? — спросила глядя прямо мне в глаза белка, — В тот миг, когда это случилось, это был единственный настоящий миг и не было ни былого, ни грядущего — было только настоящее. Было только «сейчас».
Я
Каждый год, с которым приходила старость, проживался внутри. Я заново ощутил приходящую немощь тела в старом мире и одновременно знал, что теперь у меня молодое и здоровое тело. Тут. Сейчас.
— Что-то ты долго… — обеспокоенно сказал белка, глядя в мои глаза, — Сколько ты там успел увидеть за свои года-то?
Я ничего не ответил.
Сложно объяснить, что случилось. Я этого и сам толком не понял. Будто в душе старые воспоминания вплавились в новые. То, от чего я отгораживался и оставлял как часть прошлого, теперь просто переплелось с новой жизнью. Теперь я не мыслил два мира как отдельные. Не мыслил две жизни как разные. Есть только один ' Я' — тот, который сейчас.
И через секунду на белку посмотрел и старик и молодой одновременно.
— Ван…и— удивленно сказала она, — Как странно у тебя светятся глаза. Впервые такое вижу.
Это покой, — вдруг понял я, — душевный покой.
Я вытянул руку вперед и Ци, словно продолжение меня, сплелось в иероглиф моего имени, переплетенный с русским написанием имени «Ваня».
— Вообще-то чай так действовать не должен, — пробормотала Сонгшу.
Я ничего не ответил, просто смотрел на сплетение моего имени. Оба были настоящие. А ведь раньше я немного чувствовал себя самозванцем, когда меня называли Ван, а теперь…теперь этого не было. Теперь это было единственно правильным именем.
— А можно мне в озеро? — вдруг подал голос Лянг, — В кувшине осталось так мало воды…мои жабры засыхают…так можно и помереть…умоляю…капельку воды…горло пересохло…кха…кха…
Лянг начал показывать свой настоящий характер.
А через минуту мы продолжили тренировку.
Глава 19
Еще недавно я и представить себе не мог, что буду сидеть под деревом Золотого Ореха и, слушая наставления старой-старой белки, учиться заваривать чай. И, тем не менее, именно это со мной и происходило.
И вообще — кто бы мог подумать, что заваривать чай так сложно!
Передо мной в небольшом сосуде для воды вскипала вода.
— Поздно. Эта вода стала уже слишком горячей, — прозвучал строгий голос белки.
Вода с шипением выплеснулась на землю.
В отношении качества чая белка была…неумолима.
Я вздохнул. Это была уже десятая попытка за сегодня.
Я поначалу думал, что упражнение с удержанием орехов самое сложное, но я ошибался. Контроль Ци, которому учила меня белка, был нужен как раз для того, чтобы заваривать правильно, по ее методике, чай. Тогда, в первый день, мне удалось остановить один орех и я подумал, что всё понял. Но это был лишь шаг к тому, чтобы овладеть контролем Ци.
Чем-то это напоминало контроль четок,
Как я заметил, эффективность тренировок увеличивалась как только белка заваривала чай, а его аромат разлетался по всей ореховой роще. Причем этот аромат каждый раз был разный — возможно, он зависел от моего настроения.
Больше чай мне белка пить не давала.
— Одного раза достаточно, — сказал белка в тот же день мне. — Ты должен будешь найти свой «вкус» чая, значит тебе не нужно перебивать вкус чужим.
— Но я же уже попробовал, — возразил я.
— Верно, но это было нужно для того, чтобы ты понял, что чай — это не просто чай: чай, который ты завариваешь — это отражение твоей души, твоей Ци. Его не дают кому попало, им делятся, когда оказывают полное доверие.
Я кивнул. Получалось, это полное доверие Сонгшу оказала мне.
— А мне можно еще чашечку? — раздался голос из кувшина.
Да, запрет пить чай на карпа не распространялся, только на меня.
— Конечно можно, Лянг, — довольно сказала белка, и чашка с чаем взлетела и приземлилась прямо в кувшин.
— Спасибо, белка… На старости хоть чай нормальный попью, а то из еды у меня только водоросли и плесень… Эх, как там мои мальки… Ой, как вкусно… Мммм…
Да уж, было кое-что и положительное — от этого чая у Лянга настроение стало лучше, он меньше плакал и ныл. Бессмертный был молчалив как никогда, просто следил за тем, чему меня учила белка. И даже не комментировал. Надеюсь, лисы там сильно не заскучали, потому что я не знал, как долго продлится обучение у белки, а спускаться вниз она запрещала.
— Ты потеряешь то зыбкое ощущение контроля Ци, которое обрел. Нужно довести его до нужной точки, — как чай, — и тогда оно станет частью тебя.
Я вспомнил то ощущение, когда моя душа словно снова стала одной, наконец-то цельной, когда воспоминания переплелись друг с другом, создавая что-то новое. Нового меня. Уже это одно стоило того, чтобы взобраться сюда.
Я выпустил из руки немного Ци и сформировал из него сдвоенное имя из иероглифа и русских букв. Этот сгусток Ци напоминал крошечную печать. И почему-то подсознательно я понимал, что это важно.
Я уже умел создавать крошечную искру с помощью Ци, но тут требовался совсем другой контроль. Белка дала мне «особый камень», на котором были выцарапаны беличьим когтем кружки и, направляя туда Ци, камень нагревался — именно так я и должен был контролировать температуру воды.
Я снова поставил воду и, сосредоточенно пустив Ци в камень, начал нагревать воду. И хоть я внимательно следил за процессом и контролировал Ци в каждое мгновение, я не угадал момент.
Белка с своей вечной улыбкой на морде опрокинула воду на землю.