Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса IV

Мордорский Ваня

Это черепаший панцирь?

— Да, ты искал меня вовне, но я была тем, на чем ты стоял. А теперь для твоего удобства мы окажемся не тут.

Все исчезло.

Небо. Каменная поверхность. Бесконечно голубая реальность… Я вновь ощутил, что мозг приходит в порядок, с ним больше не игрались. У меня снова появились ориентиры. Мысли вернулись в свой беспорядочно беспокойный вид.

Теперь я стоял на берегу озера. Большого озера, в несколько тысяч шагов, окруженного каменистой поверхностью. Той самой, которую я увидел

несколько мгновений назад. Панцирь черепахи. А с Неба на меня светило солнце. Лицо обдувал приятный летний ветерок, в котором был запах зелени, которую я пока не видел.

— Ван! — воскликнули возникшие прямо возле меня лисы.

— Хрули! Джинг! Как вы?

— Всё в порядке, Ван, — ответили они одновременно.

— А за меня, значит, ты не беспокоился? За своего учителя? — недовольно спросил Ли Бо, который возник прямо возле моей руки.

— Ты — Бессмертный, тебе никто ничего не может сделать, учитель, — ответил я.

«А ты, ученик…» — сказал Бессмертный, — «Сам ты как? С тобой все в порядке? Ты выглядишь…потерянным».

Все в порядке, Ли Бо, просто потерял границы реальности.

— Ван, я такое видел… — воскликнул Лянг, выглянув из кувшина.

— Тсссс… — приложил я палец к губам.

И все умолкли.

Я сделал вдох и посмотрел на озеро. Наконец-то не безграничная бесконечность, а что-то конкретное и реальное. Озеро дышало покоем, безмятежностью и умиротворением. Оно было совсем неглубоким, может, два метра вглубь, и каждый камешек, каждая рыбинка в нем просматривались как в стекле. Ни одной волны или мелкой ряби. Абсолютно прозрачное озеро, казалось, воды просто нет, так она была чиста.

В озере плавали, играясь, маленькие сверкающие на солнце золотые рыбки. Пучеглазые создания от медного до ярко золотого цвета наполняли это озеро как маленькие драгоценности.

— Красота, — протянул Лянг…

— И ни одного карпа, — заметил Ли Бо, — только золотые рыбки.

— Просто никто не догадался запустить сюда настоящих рыб, а не эту мелюзгу, — гордо ответил Лянг.

Мои глаза смотрели на небольшой каменный островок прямо в центре озера. Там стояли пустые врата, по виду типичная арка без дверей.

А на воде были рассыпаны сотни белых лотосов. Тех самых, за которыми я пришел. Значит, это реально. Именно сюда меня и привела «тропа», а всё остальное до этого было если не иллюзией, то чем-то не совсем реальным.

Проем арки пошел рябью, и там показалась тень.

Тень с каждым мгновением обретала всё большую четкость и объемность, словно проявлялась пленка. Высокая. Ростом с человека. Неподвижная.

От неё веяло древностью. Не старостью, нет. А чем-то… до-человеческим. До-словесным. Тем, что было до Неба. До всего вообще. Будто У-Цзи обрела форму.

— Все в сборе, — прозвучал голос черепахи, она шагнула на островок и села. Совсем по-человечески.

Панцирь

ее был потертый, старый, а над лицом была вуаль из капель.

— Значит, всё это была иллюзия? — спросил я.

— Никто не знает, где начинается иллюзия и кончается реальность. — был мне ответ.

— Значит, черепаха, — констатировал Ли Бо.

Я же спросил другое.

— Значит…. — я прикоснулся ладонью к каменистой поверхности… — Это и есть всё твое тело?

Потому что если то, что я увидел — правда, то эта огромная и чуть неровная поверхность, края которой я пока не вижу, не что иное, как перевернутый черепаший панцирь.

— Ну, хоть с подсказкой догадался.

Вуаль воды исчезла с лица черепахи, и я увидел ее глаза.

И вздрогнул. Как и все остальные. Даже Ли Бо оторопел.

В глазах черепахи был космос. Буквально. Ее глаза затягивали как глубокие омуты, в которых мерцали звезды.

— Небесная черепаха… — прошептал Лянг.

— Ты — Бессмертная? — с подозрением спросил Ли Бо. — Ты не духовное существо.

— Нет, поэт, я не Бессмертная. Я — Бай-Гу Вечная. Уж ты-то должен понимать разницу между этими понятиями.

Черепаха улыбнулась.

— Да. Вы все стоите на моем старом панцире. Я стала слегка меньше, — хмыкнула она.

Это она настолько уменьшилась? Если принять на веру, что это тело размером с человека сейчас ее реальное.

В лапе черепаха держала кисть. Откуда она вообще взялась? Вроде секунду назад не было никакой кисти.

А потом ее кисть начала рисовать прямо в воздухе. Только не Ци, а чем-то другим. Словно частицами космоса, растворяющими реальность до черноты.

— Наверное… — вздохнула она, обратившись ко мне, — ты не тот, кто должен был прийти… Но возможно ты тот, кто нужен.

Через секунду странный символ-иероглиф, начертанный в воздухе, медленно опустился на островок и….отпечатался на нем.

— Это имя, — сказала черепаха. — Это судьба… Это жизнь… Это Дао. Еще одно, вписанное в мой панцирь Дао.

Я вопросительно посмотрел на нее.

— Имя каждого существа когда-либо жившего, вписано сюда, — она стукнула лапой в пол.--- Потому что я Храню Память Мира.

Черепаха подняла лапу.

Не в приветствии.

Не в угрозе.

А как будто подзывала.

— Идите сюда, не бойтесь. Тот, кто постиг Дао не давит муравьев.

Звучало…обнадеживающе. Раз мы муравьи, то и трогать нас никто не будет. Да мне почему-то кажется, что если бы нас хотели, нас бы давно убили.

Мы медленно пошли по воде, используя кто что: я — технику, лисы — покрыли лапы своей Ци. Кувшин летел, а Лянг беспокойно выглядывал наружу и видно было, что ему очень хотелось выпрыгнуть в воду, но он не осмеливался.

Мимо нас, словно живые, проплывали белые лотосы, и от них веяло таким покоем и безмятежностью, что на душе стало как-то по-детски светло.