Моя прелестная девочка
Шрифт:
Она пристально посмотрела на него.
– Вовсе нет, – сказала она плавно. – Ты, очевидно, всегда желал большего. Вашингтонская полиция более не могла удовлетворить твои амбиции. Я скорее удивлена, что ты попал в команду Пола. Он известен своей придирчивостью в подборе сотрудников.
– Харрисон – добрый малый. – Гэвин пожал плечами. – Он любит правила. Я люблю правила.
Грейс фыркнула. Последнее, что бы она сказала о Гэвине, – это то, что он любит правила. Он был из тех, кто не нарушает, но всегда готов обойти их. Его проницательный
Проклятие. Это вносило ту неловкость, которую Грейс старалась избегать в своей жизни. Она никогда не смешивала дело с удовольствием. И теперь удовольствие – и какое удовольствие, она до сих пор живо помнила обжигающие прикосновения его рук! – стояло перед ней, ожидая, что она будет работать с ним.
И почему она не потрудилась расспросить Пола о его новом сотруднике? Грейс мысленно проклинала себя, что была так поглощена промотуром. По меньшей мере она бы знала заранее, что, покинув торжество, снова окажется на орбите Гэвина Уолкера.
– Твои вещи в машине. – Гэвин указал назад большим пальцем. – Место преступления в Колледж-парке, так что нам пора ехать.
Грейс нахмурила брови. Последнее, чего ей хотелось – это сесть в машину и провести с ним полчаса в пробках. Но, по всей видимости, у нее не было выбора.
– Я переоденусь на заднем сиденье, – сказала она и потянулась к двери одновременно с Гэвином.
Их руки соприкоснулись, его кожа была теплой и чуть шершавой на указательном пальце. Грейс будто током ударило, мурашки побежали вдоль позвоночника. Гэвин ухмыльнулся, когда она отвела руку, позволяя ему открыть ей дверь.
– Дамы вперед, – протянул он.
Ее сумка невинно стояла внутри. Гэвин запрыгнул на водительское сиденье, завел внедорожник и направился в сторону автострады.
Грейс взглянула на сумку и снова посмотрела на водительское сиденье, ее щеки горели.
– Обещаю, я не буду смотреть, – сказал он, и их глаза встретились в зеркале заднего вида.
– Лжец, – ответила она.
Он сощурил глаза в улыбке, прежде чем перевести взгляд на дорогу.
– Мама воспитала меня джентльменом, чтобы ты знала.
– Поверю, когда сама увижу. – Грейс открыла сумку, достала юбку и слегка мятую блузку цвета индиго.
Не отводя глаз от зеркала заднего вида, чтобы точно быть уверенной, что Гэвин действительно джентльмен, она задрала длинный подол вечернего платья и принялась натягивать под него юбку-карандаш, которую только что достала из сумки.
К сожалению, это было самой простой, наименее откровенной частью ее схемы по быстрой смене одежды. Она расстегнула боковую молнию на платье и потянулась назад, за голову, к серебряным пуговкам на горловине. Внедорожник остановился на светофоре, и у Грейс пересохло в горле, когда она подняла глаза и увидела, что Гэвин пристально смотрит прямо на нее.
Она выгнула бровь.
– Как
В его глазах блеснуло обещание, и она почувствовала, как стянуло ее кожу.
– С тобой это трудно, Синклер, – произнес он сдавленным голосом.
Все еще смотря ему в глаза, она потянула за ленту, на которой держалось ее платье. Это был молчаливый вызов: «Действительно ли ты такой, как ты говоришь? Или же ты тот, кем я тебя считаю?»
В ту самую секунду, как серебристая ткань соскользнула с ее груди, он перевел взгляд на дорогу. Он прочистил горло, и Грейс видела, как его пальцы сжали руль – с силой.
Она улыбнулась про себя, натянула блузку и спустила платье ниже – на талию, а затем на пол внедорожника.
Приведя одежду в порядок, она дождалась следующего светофора и перебралась с заднего сиденья вперед.
– Итак, введешь ли ты меня в курс дела? – спросила она, закалывая прядь волос, выбившуюся из прически.
– Харрисон почти не сообщил мне никаких деталей, – сказал Гэвин, когда они подъехали к съезду на шоссе. – В последнем сообщении было что-то про снайперскую атаку.
Грейс нахмурилась, увидев адрес на навигаторе.
– В китайском ресторане?
Гэвин пожал плечами.
– Странности случаются.
– Сколько пострадавших? – спросила Грейс.
– Один.
Она еще сильнее вздернула бровь. Как правило, снайперы наносят больший вред. Им нравится творить хаос, доводить людей до предела, всего несколькими пулями вызывать массовую панику.
Они ехали в тишине, текли минуты, пока наконец Гэвин не прервал молчание:
– Что думает твоя большая умная профайлерская голова? – спросил Гэвин.
Грейс посмотрела на него в упор, ей не понравился его тон.
– Что? – спросил он.
– Я понимаю, что ты пришел сюда с полицейской службы, суть которой – чутье, работа ищейки, но ты больше не детектив. Теперь ты играешь по-крупному. И самый крупный игрок в команде Пола – я. Тебе стоит помнить об этом.
Гэвин присвистнул.
– Это угроза?
– Дружеский совет, – ответила Грейс. – Пол никогда бы не нанял тебя, если бы у тебя не было нужных качеств. Но работа в команде, такой как наша, подразумевает уважение к особенностям и работе друг друга.
– То есть ты считаешь, я тебя не уважаю, – сказал Гэвин, включив поворотники и сменив полосу. Скоро должен был быть их поворот.
– Я знаю, что ты не уважаешь то, что я делаю, – сказала Грейс.
– Ты ошибаешься, – просто ответил он.
Это поразило ее. Она ожидала более сильного протеста с его стороны, чего-то вроде громкого мужского пустословия. Он же спокойно свернул с шоссе и выехал на главную улицу Колледж-парка.
Cиние и красные огни становились все ярче по мере того, как они подъезжали к полицейскому оцеплению. Гэвин мельком показал удостоверение стоящему перед ними полицейскому офицеру, тот махнул, пропуская их.