Моя профессия спаситель
Шрифт:
— Ну спасибо, подруженька, утешила! — огрызнулась невеста.
— Что, правда-то глаза колет? — кругленькая тетка перестала размахивать руками, уперла кулаки в бока. — Права она, хоть и тоже дура. Но чай моего сыночку на такую-то верхотуру не загнала б!
— Мама! — заверезжали сверху.
— Да идите вы все в!..
То ли жена, то ли уже свободная женщина, содрала с головы фату вместе со шпильками, швырнула на землю, с видимым удовольствием потопталась, даже ноги вытерла, как о половичок и пошла куда-то, шагая широко, отмахивая рукой,
— Ну и хорошо, — пробормотала «селедка», которая тоже дура. Подняла фату, отряхнула, оглядела со всех сторон критически. — Вы бросили, а мы подберем, не гордые.
— Эй, медицина, — окликнул Анет толстенький городовой. — Сняли мы страдальца, иди, смотри.
— Чего я там не видела? — буркнула Сатор.
— Любимый! — «Селедка», трогательно прижимая к груди вконец испорченную фату, отпихнула Ани локтем, бросилась к расстеленному прямо на граните солдатскому покрывалу. Вернее, к истошно стонущему «романтику», раскинувшемуся поверх него. — Слава Близнецам, ты жив! Как ты мог? Как ты мог бросить меня одну?
— Тебя? — несказанно изумился незадачливый жених, приподняв голову.
Но тут же охнул болезненно, смирненько улегся обратно — ссаднение на белом, как у рыбы, пузе на самом деле было немаленьким. Правда, к экстренному случаю содранная кожица явно не имела никакого отношения.
И вот в этот совсем не эпичный, даже не судьбоносный момент, разглядывая бисеринки крови на чужом голом животе, Анет с кристальной ясностью осознала: с нее хватит. Все, чаша переполнилась, еще одна капелька, пусть самая малюсенькая — и перельется через край.
Саши не только Сатор с работы забрал, но и завтрак заранее приготовил, по своему обыкновению умудрившись соблюсти поразительный баланс: еда оказалась сытной, но совсем не тяжелой, а вместо кофе гоблинолог какие-то травки заварил. Напиток получился странный, хоть и вкусный, не бодрящий, но и не чересчур успокаивающий. В общем, как раз то, что человеку после смены нужно.
— Знаешь, я решила с СЭПа уйти, — сообщила Анет, вяло жуя что-то, отдаленно смахивающее на жареную в панировке рыбу.
— Куда?
Голос у Кремнера был абсолютно спокойным, а при толике воображения его и за равнодушный можно счесть. Вот только чувствовалось: гоблинологу не все равно. Просто человек такой — сначала принимает факт, а потом, хорошенечко обдумав, решает, что ему с этим фактом делать. Безусловно, подход разумный, конечно, но Ани это иногда раздражало.
— Понятия не имею, — отозвалась Сатор. Вытерла чистые пальцы и швырнула салфетку на стол. — Слушай, давно хотела тебя спросить, да все к случаю не приходилось. Ты же ученый. И как так получилось, что вдруг стал популярным автором, да еще авантюрного романа?
— Ну, положим, популярным автором я не стал. Роман-то действительно только один, вот если б их десять было, тогда другое дело, — по-прежнему без всякого удивления отозвался Саши. — Ну а как… Да все просто, на самом деле. У меня одних монографий штук
— Неплохо? — фыркнула Ани в стакан с настоем, — Да твою книжку разве что собаки не читают. А почему дальше не пишешь? Не интересно?
— Нет, конечно, безумно интересно. Я сам не ожидал, — смущенно улыбнулся Саши, — только вот… Неудобно, что ли? Вроде серьезный исследователь — и вдруг бульварные романчики.
— Глупости, — безапелляционно заявила Сатор.
— Сам понимаю, что глупости. Так почему все-таки ты решила уволиться?
— Не знаю, так с ходу объяснить, наверное, не получится, — Ани отставила чашку, уставилась на скатерть, обводя ногтем затейливые завитки вышивки.
— А ты попробуй. Я же не вовсе дурак, доктор наук, как-никак. Может пойму.
— При чем тут ты? — поморщилась Анет. — Наверное, дядя все же прав был, не мое это. Не умею я с людьми работать. Вот тот же… В общем, другие умеют, а я нет. Порой они откровенно раздражают, а иной раз так жалко, что…
— Разве это плохо? Я не про раздражение, а про жалость.
— С общечеловеческой точки зрения хорошо, а с врачебной недопустимо. Представь, режешь ты пациента…
— Уже не представляю.
— Для писателя-романиста у тебя удивительно бедная фантазия, — кривовато улыбнулась Ани. — Но, согласись, рыдающий от жалости хирург — это дико. А СЭПовцу вообще нужно относиться к больным, как к болванкам. Это же конвейер! Начнешь переживать, так или свихнешься, или кого-нибудь все-таки долбанешь укладкой. Хотя, некоторые, этого заслуживают.
— А мне казалось, спасать — это твое.
— Нет, — помотала головой Ани. — Вернее, мне сначала тоже так казалось, но потом до меня разница дошла. Понимаешь, спасать и помогать — это разные вещи. Жизнь спасти не сложно. Тут ведь требуются только умения, определенные навыки, в общем, профессионализм. А помочь гораздо сложнее, тут проникаться надо. Вот помогать я хочу, а профессиональный спаситель из меня не выйдет. Или выйдет, но очень уж плохой.
— Тебе в управленцы идти надо, — почесав бровь, заявил Саши.
— Куда-а? — от удивления Сатор даже, кажется, вытаращилась.
— В управленцы, в чиновники, — спокойно пояснил гоблинолог. — Там как раз получишь и возможность для помощи, и амбициям будет, где разгуляться.
— Да нет у меня никаких амбиций!
— Есть и немалые. Между прочим, это совсем не плохо. Главное, правильно их реализовать.
— Ты вот сейчас несешь какую-то невероятную чушь! — разозлилась Анет. — Знаешь, какое прозвище мне на работе дали?