Моя расплата
Шрифт:
А при чем здесь мой знак? — возник у меня вопрос, так как я не поняла пока до конца суть рассказа. Понимаешь, Ализет, в тебе есть кое-какая особенность, — маги переглянулись между собой, и глава безопасности империи качнул отрицательно головой. Опять какие-то секреты, которые вечно обходят меня стороной. — И в Эльдене есть особенность, он владеет несколькими стихиями сразу. Насколько тебе уже известно, он — маг огня, при этом, один из сильнейших магов, которых я знаю на сегодняшний день, но стихия земли ему также подвластна, только он был рожден с ними. Так вот, твоя особенность в сочетании
Глава безопасности стал бегать по комнате из угла в угол.
— Я такого не встречал еще! — взволнованно проговорил глава безопасности.
— Да! Действительно, упоминания о таких приобретениях встречаются в древних сказаниях, которые хранятся в библиотеке империи. Это и была отчасти одной из причин запрета…, - и тут он резко остановил свой рассказ.
— Запрета чего? — заинтересовалась я, но маги вновь переглянулись между собой, и господин Нортон укоризненно посмотрел на преподавателя. По ходу, ответа уже не будет.
— Кстати, это еще не все! — словно только что ничего не произошло, господин Малквиан продолжил свой рассказ. — Знак, который изображен на плече у Ализет — это альфин.
— Что еще за альфин? — тон у брюнета был недовольным, наверное, он боялся услышать продолжение.
— Альфин — это древний знак, как разрушителя, так и творца, — пояснил маг. Он замолчал, видимо, подбирая нужные слова. — Суть в том, что это все очень сложно, купель показала, что сила Ализет может быть, как разрушительной, так и созидательной.
— То есть ты хочешь сказать, что отбирать у нее силы никак нельзя, я правильно тебя понял, Герберт? — господин Нортон был явно не согласен с мнением моего преподавателя.
— Да, Эльден, это мое мнение, но глава безопасности империи ты, и, конечно же, решение принимать именно тебе, — в его глазах появилась грусть, когда он посмотрел на меня. Я же была повергнута в состояние шока, что не могла даже выдавить и слезинки. — Но принимая решение, не забудь, что она может быть и творцом, — попытался он заступиться за меня. — Тем более, что стихия ее пока не развита и вступила в противоречия с другой.
— Но ты же сам понимаешь, Герберт, что она теперь ходячее оружие, только что замедленного действия, и если у того, кто пробудил в ней силу хватит мозгов воспользоваться ею, то наступит новый мир, где места нам не будет, — настаивал на своем маг. Я же просто смотрела на него во все глаза, понимая, что от меня теперь уже ничего не зависит.
— Понимаю, Эльден, я все понимаю, — грустно вздохнул он.
— А можно ли забрать только одну стихию? — решила предложить хоть какое-то третье решение, чтобы и ни им, ни мне. Как
— Нет, Ализет, можно забрать только полностью магию, так как одна стихия переплетается с другой в тебе, и разъединить их уже нельзя, ни по доброй воле, ни насильно, — расстроил меня господин Малквиан.
— Любовь в огне спасет твой мир! — пробормотала я слова, что вдруг мне вспомнились.
— Что ты там шепчешь, Ализет? — грозно спросил глава безопасности империи.
— Слова, что мне тогда сказала прорицательница на ярмарке, — спокойно сказала я, уже смирившись со своей участью. — Любовь в огне спасет твой мир! — проговорила уже более громко.
— А что твой мир? — уставившись, спросил он.
Мне так и хотелось закричать, что ты и есть мой мир, мои родные, то, что меня так привычно окружает. Но мой ответ так и повис в тишине комнаты.
— Я принял решение! — сказал он сухо, после пятиминутной тишины. И я, и преподаватель сидели в ожидании его приговора. — Может, мы за рано поднимаем панику, и сила стихии так и не разовьется уже. Ей лет уже сколько! — полетел камень в мой огород, а на свой не пробовал посмотреть? Но я решила молчать, так как меня более чем устраивало это, и улыбка просияла на моем лице.
— А что делать с ее магией в целом? У нее теперь ни одна стихия, ни вторая не может применяться, ты же слышал, что она даже печь разжечь не может, — спросил господин Малквиан.
— Придется многому научиться заново, если захочет и дальше в академию ходить! — вот не предвещала сейчас его улыбка ничего хорошего для меня. — Герберт, ты возьмешься за это? — теперь все внимание переключилось на господина Малквиана.
— Прости, Эльден, но тут я умываю руки, — повел он плечами.
— Почему? — недоумение отразилось на его лице.
— Ты же знаешь, что я не владею стихией огня, а двумя и подавно, поэтому вряд ли я смогу ее чему-то научить, — развел он руками в стороны. — Придётся тебе самому ее обучать, — этот вывод явно не понравился господину Нортону.
— Но у меня и так нет свободного времени в свете последних событий, — не унимался он.
— Я буду паинькой, — вставилась в их разговор.
— Знаешь, Ализет, порой мне кажется, что ты сама серьезность, но иногда, что у тебя один ветер в голове, — выдал он мне. — Хорошо, до Нового года осталось всего три дня, поэтому сможешь еще отдохнуть, сегодня же я проработаю с тобой до вечера, посмотрим, чего ты сможешь достигнуть, — согласился он со своей участью. — Но, Ализет, о том, что ты сегодня узнала, рассказывать нельзя, иначе ты первая, кто об этом же и пожалеет, тебе все понятно?
Я лишь махнула головой в ответ, не решаясь даже открыть рта. Раз сказала, что буду паинькой, значит, буду, правда не знаю, как надолго меня хватит. Хоть старалась и не показывать вида, но у меня внутри все ликовало. Пусть я и какая-то там бракованная, но теперь у меня две стихии, и одну из них надо обуздать.
Мама, заволновавшись, что так долго никто не спускается, решила все-таки нас проведать.
— Может, пообедаете? — время уже близилось к часу дня.
— Нет, спасибо, Ариэль, мы еще часа три-четыре позанимаемся и поедем, — ответил ей господин Нортон.