Моя Рогатая Практика
Шрифт:
Я стремительно миновал довольно длинный потайной коридор и приостановился у выхода, прислушиваясь к голосам снаружи. Вот ведь действительно – не ценишь, пока не потеряешь. Раньше я не осознавал, насколько завишу от собственного нюха. Но после столкновения с Каори я стал словно слепой котенок, и это раздражало.
Не услышав посторонних звуков, я дернул рычаг, и выдвижная панель сдвинулась, открывая проход в личные покои Люциса. Ход выводил в гостиную, весьма уютную, оформленную в бежевых тонах с большим, почти во всю стену, камином, у которого Люцис любит проводить
– Люц! – донесся истеричный вопль Леи. – Приди в себя!
Я мгновенно сорвался с места, ориентируясь на крик. Стоило распахнуть дверь спальни, как меня чуть не ударило огненной волной, лишь в последний момент я успел развеять пламя. Я хоть и огненный демон, но даже меня может ранить чужое пламя.
– Очнись! – Лея бросилась на спину разбушевавшегося Люциса.
Он заметался на месте, схватил ее за запястье, намереваясь перебросить через плечо. Красные глаза брата сияли лихорадочным блеском, лицо исказилось гримасой ярости. Я не успел буквально на пару секунд. Люцис сдернул Лею со своей спины, она вскричала, когда удлинившиеся когти вспороли кожу ее запястья. Из ран хлынула кровь. Люцис резко вдохнул воздух носом, почуяв запах крови своей пары, и в глазах его почти мгновенно вернулась осмысленность.
– Лея, – на вдохе вскрикнул он, сразу прижав к себе всхлипывающую девушку. Опустился на колени, продолжая обнимать ее, гладить огненно-красные волосы. – Прости, прости, любимая, прости, – раз за разом повторял он.
Поняв, что опасность миновала, я вышел из комнаты, решив оставить супругов в столь личный момент. Мне и самому нужно было осмыслить произошедшее. Демон напал на свою истинную пару, я бы ни за что на черном свете не поверил, что это возможно, если бы не увидел собственными глазами.
Пройдя к камину, я присел в кресло, мимоходом взмахнув рукой, чтобы поджечь поленья. Огонь вспыхнул, осветив ярче комнату и обдав лицо теплом. Родная стихия приносила успокоение и поддержку. Пора было перестать тешить себя глупыми надеждами – недуг Люциса прогрессировал. Брат становился опасен для окружающих. Здесь не до управления страной, здесь бы сохранить рассудок.
Двери гостиной распахнулись, впуская из общего коридора Фрейю де Игнис – нынешнюю предводительницу сиенитов – мою матушку. Густые волосы сияющей магмой сливались с длинной красной мантией, расшитой золотом, и создавалось впечатление, будто матушку оплетает жидкое пламя – опасное и величественное. Цепкий взгляд оценил обстановку, остановился на мне.
– Ты вовремя, Ноксис.
По комнате раздался звонкий перестук металлических каблучков, когда она двинулась ко мне. Но матушка сбилась с шага, когда я сообщил ей:
– Люцис ранил Лею.
– Что? – красные глаза матери, подчеркнутые черными тенями, расширились от изумления. Она, как и я, не могла поверить в случившееся. – Как это произошло?
– Не знаю. Я не успел ничем помочь. Люцис остановился, только когда почуял кровь Леи.
– Рана опасная?
– Нет, только царапины когтей, – отмахнулся я.
Куда страшнее не раны, которые с регенерацией демонов заживут за час, а сам факт
– Я проверю их, никуда не уходи, – попросила матушка, направляясь к дверям, ведущим в спальню.
На все еще молодом лице матери обозначилась печать тревог. Она нервно сжала перед собой ладони в замок, но одернула себя и, уже с ровной спиной и гордо поднятой головой, вошла в комнату, прикрыв за собой дверь.
Прошло не больше пятнадцати минут, прежде чем она вернулась. К тому моменту душевное равновесие вернулось ко мне, и я мучительно размышлял о последствиях. Наш род совершенно точно лишится своего положения, но кто возвысится? В Совете достаточно сильных демонов, только сколькие из них способны удержать артефакты власти?
Валадир из рода Акватис довольно силен, и ему легче всего будет подавить огненную магию прошлого владельца артефактов, но он имеет слабую поддержку в Совете и слишком молод. Леонард из рода Террум – темный даркхан, заявляет о своей силе и уже встретил истинную пару. Но если бы он был так силен, ему бы хватило наглости давно бросить вызов Люцису. Остается Маркус из рода Вентум – советник Императора и глава союзного рода. Он не станет выдвигать права на трон и будет поддерживать Люциса до конца, как когда-то поддерживал прошлого Императора, моего отца.
– Пойдем со мной, Ноксис, – попросила матушка.
Она казалась бледнее, сжала губы в тонкую линию и упрямо выпятила подбородок. Не возникало сомнений в том, куда она поведет меня, но я все же надеялся на приглашение на совместную трапезу.
Мы в молчании покинули покои Люциса, а потом и крыло Императора, оформленное в цветах рода Игнис: красном и изумрудном. Стоило нам покинуть крыло, как с обеих сторон пристроились двое сиенитов в черных доспехах, со скрытыми под масками лицами. Сиениты были воинами Сиены – богини смерти и возрождения, которой поклонялись в Меорисе. Сиениты являлись ее копьем и мечом, многие столетия стоявшие на страже Императорской семьи и артефактов власти.
Матушка стремительно шла вперед, несгибаемая и сильная. Я же мрачнел все больше с каждым сделанным шагом. Вскоре мы вошли в Золотой зал, стены и пол сияли золотым светом, сквозь тонкие жилы в них сочилась энергия Шаэры – главного артефакта Империи. Вдоль зала шли два ряда резных колонн. Пурпурным ковром от дверей протянулась дорожка к трону Меориса, одному из артефактов власти, представляющему собой скорее сплавленный в подобие кресла кусок золота.
Наш путь лежал дальше, в недра дворца к Шаэре. Тайный проход находился за троном. Распечатывался он только кровью членов правящей семьи, и только они имели доступ к главному артефакту. Потому сиениты остались у трона дожидаться нашего возвращения.