Моя русская жизнь. Воспоминания великосветской дамы. 1870–1918
Шрифт:
Осенью того же 1896 года император и императрица вместе с маленькой Ольгой нанесли несколько официальных визитов после коронации. Старый император Франц Иосиф был одним из первых, кто их приветствовал. Когда они проезжали Киев, их вновь постигло несчастье. Неожиданно в своем купе от сердечного приступа скончался министр иностранных дел Лобанов-Ростовский.
Он не пришел на завтрак, и, когда император послал выяснить, в чем дело, слуга отправился будить его. Поскольку он не откликался, посланные из опасения, что случилось что-то нехорошее, решили взломать дверь и, к своему ужасу, обнаружили, что он умер в своей постели. Для путешествующей императорской четы это было ужасным шоком. Можно себе представить, какое тягостное впечатление эти несчастливые
Императрица всегда с огромным восхищением отзывалась о своей бабушке, королеве Виктории, к которой она была так привязана и от которой получала ответную любовь. Император был в восторге от знакомства со своим полком – Грейским, в котором он был полковником, и не находил иных слов, кроме похвалы в адрес полка.
Он заметил, что странно себя чувствовал, когда, находясь в Балморале, впервые надел шотландскую юбку. «Никогда прежде я не обнажал коленей», – сказал он моему мужу.
В то время император обладал поразительным сходством с герцогом Йоркским (ныне королем Англии), и его постоянно путали с британцем. Из Англии императорская чета отправилась во Францию, и морской путь через Канал до Бреста был таким тяжелым, что императрица чувствовала себя ужасно плохо, она не переносила качки и была совершенно измотана, когда корабль причалил к берегу.
Император любезно отказался на время от услуг моего мужа, так как я, к сожалению, сломала ногу до того, как их величества уехали.
Как только мне стало лучше и врачи разрешили мне передвигаться (на костылях), мы поехали в Париж, и моему мужу было поручено встретить императора на вокзале.
Я страстно желала увидеть приезд их величеств, поэтому поехала к одному из своих друзей, чей дом выходил фасадом на Елисейские Поля, откуда с балкона открывался великолепный вид на весь кортеж. В Париже царило большое оживление – впервые русский царь приехал с официальным визитом во Французскую Республику; хотя договор о союзе был подписан императором Александром III, по некоторым причинам он так и не посетил французскую столицу с официальным визитом.
Это событие исключительной важности, скрепившее нашу дружбу; вот почему было сделано так много приготовлений, чтобы придать городу праздничный вид.
На вокзале император представил моего мужа президенту Фору, произнеся следующее: «Друг моего детства, князь Толи Барятинский».
К моему большому удивлению, муж получил приглашение, адресованное просто «Князю Толи». Там присутствовал чиновник, который, вероятно, расслышал только имя.
Так как все происходило в октябре и с деревьев падали листья, кому-то в голову пришла странная идея украсить обнажившиеся ветви деревьев на Елисейских Полях по пути следования императора и императрицы розочками из розовой бумаги. С расстояния эффект был неплох, но вблизи это выглядело смешно.
Царь с царицей сидели бок о бок, а президент – лицом к ним; это дало начало популярной на Монмартре песенке «Felix ler roi du Strapontin» («Феликс I – король на приставном стуле»), с намеком на то небольшое сиденье, на котором он сидел спиной к лошадям.
Процессию возглавлял знаменитый копьеносец Наполеона III Монжаре. Это имя часто упоминалось, когда Францией правил Наполеон III, и он очень гордился возможностью вновь сопровождать императора.
На императоре была униформа полка Rifle Gardes, императрица была во всем белом, а президент Феликс Фор – в смокинге, с обнаженной головой. Он смотрелся настолько элегантно, так хорошо выглядел и обладал столь приятными манерами, что получил прозвание Феликс Красивый. Французы – остроумный народ, они быстро подмечают человеческие слабости и дают прозвища большинству людей и предметов, обративших на себя их внимание.
Императора сопровождали знаменитые шаги [13] (самая
На пути от вокзала на тротуарах стояли люди, страстно желавшие увидеть гостей, некоторые забирались для этого на фонарные столбы и деревья, чтобы приветствовать императора и императрицу. Отдельные из услышанных нами комментариев были очень забавны, к примеру: «Феликс Фор, тебе надо бы надеть на голову корону, ты не похож на короля».
13
Спаги (иначе – сипаи) – мусульманские кавалеристы, в данном случае арабы.
Их величества по политическим соображениям предпочли остановиться в российском посольстве.
Пока мы с мужем шли на обед, устраиваемый в фешенебельном ресторане, а надо сказать, муж выглядел очень привлекательно и был в красивой форме адъютанта, нас часто останавливали и забрасывали цветами, и потому мы с большим трудом добрались до места назначения. В самом ресторане хозяин был столь подобострастен, что мы были рады вернуться в гостиницу, хотя и испытывали гордость от обрушившихся на нас знаков внимания.
Раздавались крики: «Да здравствует царь! Да здравствует Россия!», продолжавшиеся, пока люди не охрипли.
Вечером был дан торжественный ужин, на котором произносились принятые в таких случаях тосты.
После ужина в Опере было дано представление, на которое были приглашены и мы.
Поскольку я не могла ходить, то отдала свой билет сестре, которая была немного похожа на меня. Перед самым началом к нам в комнату ворвался мой кузен и потребовал: «Возьмите меня с собой!» Мой муж возразил: «Но как я могу? Ведь у тебя нет билета!» – «Это легко устроить, – ответил кузен. – Я проскользну за тобой». Мой муж рассмеялся: «Ты слишком полный, мой дорогой, чтобы спрятаться за мной!»
Тем не менее кузен был решительно настроен поехать и, чтобы сделать вид, что является одним из приглашенных, прикрепил на свой сюртук награды, которых никогда не получал. Наконец, ему удалось убедить моего супруга взять его с собой.
Увидев эти поразительные награды, сестра спросила: «И где же ты их получил?» Он с большой гордостью дотронулся до них и произнес: «Это мой шанс!»
Мой муж, ведя сестру под руку, должен был пройти через турникет у подножия лестницы. Кузен, держась близко сзади него, протолкался, несмотря на свою тучность, и услышал, как сзади закричал служащий: «Эй, господин, господин, ваш билет!» Но кузен сделал вид, что не слышит, и в мгновение ока взлетел по лестнице и исчез из вида. Он заметил дверь в какую-то ложу, открыл ее и проскользнул внутрь; к своему огромному удивлению, он оказался в ложе китайского и корейского министров, одетых в свои национальные одежды. Они в свою очередь изумленно уставились на вторгшегося господина (который учащенно дышал после бега вверх по лестнице), но он закрыл за собой дверь, а, разглядев его «великолепные награды», они подумали, что это очень важная персона, и предоставили ему почетное место.
Во время первого акта мой муж пытался с помощью бинокля отыскать своего кузена по всему залу. Наконец, моя сестра разглядела его на почетном месте среди азиатов. То, что он был так тучен, а они так малы, представляло такой смешной контраст, что невозможно было удержаться от смеха, а это вызвало неудовольствие соседей.
Когда опера закончилась, он пришел за своей женой и заявил: «Это самые изумительные люди, у них горы сладостей, которыми меня угощали, а когда что-нибудь на сцене им нравилось, они хлопали меня по спине и показывали на сцену. Они называли меня министром и дали мне свои визитные карточки. Я замечательно провел время».