Моя сестра Джоди
Шрифт:
Глава 11
На следующее утро папа повез маму, Джоди и меня в Гэлфорд. Это ближайший к Мельчестеру город. Деревня Мельчестер гораздо ближе к школе, но там всего лишь один маленький магазинчик, а папе нужно было купить много всякого разного в магазине «Сделай сам», да и маме потребовалось новое кухонное оборудование, так что наша поездка, можно считать, была официальной, а нас с Джоди взяли типа прогуляться. Впрочем, прогулка затянулась – до городка было больше двадцати километров.
Сам Гэлфорд оказался паршивеньким городишком с уродливой бетонной стоянкой
– Нет, мы должны держаться вместе. Мне уже надоело вечно вас с Перл искать.
– Давай пристегнем им поводья, как карапузам, которые только учатся ходить, и будем таскать их повсюду за собой, – заметил папа. – Интересно, где здесь у них магазин «Сделай сам»?
Магазина «Сделай сам» в Гэлфорде не было, нашлась лишь старомодная скобяная лавка, и папа застрял в ней, любовно перебирая гвоздики, шурупчики, винтики и гаечки. Он набрал целую кучу всякой всячины, там же мы купили и краску для нашей спальни. Нам с Джоди на то, чтобы выбрать краску, много времени не понадобилось. Мама хотела навязать нам нежно-розовую, или бледно-желтую, или светло-голубую. Мы с Джоди дружно стонали и отказывались. Краску мы выбрали темно-пурпурную.
– Но этот цвет будет выглядеть слишком мрачно, – сказала мама. – Для вашей спальни требуется что-то посвежее, посветлее, посимпатичнее.
– Пусть девочки выбирают что им нравится, Шез, – сказал папа. – А ты выбирай краску для нашей с тобой спальни. Любую. Хоть ярко-розовую.
Для своей спальни мама выбрала «китайскую» краску – синюю с зеленоватым отливом. К ней в магазине тканей через дорогу она купила белые шторы с узором в виде маленьких синеньких человечков, нарисованных в манере девятнадцатого века.
– Французский дизайн. Класс! – сказала она.
В том же магазине она хотела что-то подобное подобрать и для нашей спальни, но Джоди отыскала рулон дешевого черного бархата.
– Черный? Это невозможно, Джоди, – ужаснулась мама. – И вообще, из бархата шторы не шьют, дурочка.
– Это будут роскошные готические шторы, мам. И знаешь, мне очень хочется еще вот этот черный меховой коврик на пол. Он будет потрясающе смотреться с этими шторами. А, мам? Купишь? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – Она упала на приглянувшийся ей черный коврик и захлопала своими ресницами.
– Прекрати! Поднимайся! Мы не можем покупать тебе все подряд, мы же с папой деньги не печатаем, – сказала мама.
– А вы можете подарить мне этот коврик на день рождения? – спросила я.
– Коврик – да, но черный? Может, лучше белый, пушистый? Или вот этот розовый, с медвежонком?
– Мам, я уже слишком стара для медвежат, – ответила я. – Мне хочется черный коврик. Пожалуйста.
В
Теперь можно было ничего не опасаться, и вскоре мы с Джоди покрылись пятнами пурпурной краски. И тут в комнату зашла мама, и не одна, а вместе с Харли!
Мама ахнула, я взвизгнула, а Джоди расхохоталась.
– О господи, девочки! Какой кошмар! Немедленно оденьтесь! Что вы себе позволяете? – свирепо напустилась на нас мама.
Она вытолкала Харли за дверь, да так стремительно, что он не успел пригнуться и ударился головой о притолоку. Джоди расхохоталась еще сильнее и зашаталась на месте, держась за живот. Ей-то что, она была в полном порядке – в черном лифчике и крохотных черных трусиках. В них Джоди выглядела просто роскошно. А я в своих ужасных длинных белых детских трусиках выглядела чудовищно. Одним словом, мне хотелось провалиться на месте, а еще лучше – умереть.
– Приходите на кухню, когда приведете себя в порядок, – сказала мама.
– О боже, – простонала я. – Это ужасно! Харли видел мои трусики!
– Не волнуйся, Жемчужинка, вряд ли они распалят его страсть, – сказала Джоди, всовывая ноги в джинсы. – Эй! Да не унывай ты! Все это даже прикольно.
– Ничего себе прикольно! Со мной в жизни такого не случалось. С какими глазами я теперь смогу показаться Харли? – Я бросилась на кровать и заползла под покрывало.
– Что ты собираешься делать? Впасть в спячку под одеялом? Не сходи с ума. Вылезай и одевайся.
Джоди кинула на кровать мои джинсы и футболку, но я не собиралась вылезать наружу.
– Идиотка, – сказала Джоди и, насвистывая песенку, двинулась на кухню.
Я осталась лежать в кровати, закрыв глаза ладонями и слушая, как гулко бьется в груди сердце. Потом в спальню зашла мама.
– Перл? Что ты делаешь, глупышка? Вставай! – сказала она, вытаскивая меня из-под покрывала. – Пойдем. Харли и Джоди уже уплетают на кухне мои сладкие булочки. Поторопись, а то тебе не останется.
– Не пойду, – ответила я, начиная плакать.
– Не дури, – сказала мама.
– Харли видел мои трусики! – взвыла я.
– И что? Они чистые и приличные. И вообще, какое это имеет значение, ты же еще маленькая девочка. Джоди выглядела гораздо неприличнее, хотя ей, по-моему, наплевать. Это так на нее похоже! – сказала мама. – А теперь оставь эти глупости и пойдем есть булочки.
Что мне было делать? Я натянула одежду, подтянула повыше свои ужасные трусищи, сунула ноги в сандалии и пошлепала следом за мамой на кухню. Харли и Джоди сидели на краю большого стола, болтали ногами и ели булочки. Джоди была в футболке, джинсах и красных туфлях на высоких каблуках. Длинные ноги Харли почти скребли по полу.