Моя сестра Джоди
Шрифт:
– Я знаю, но она еще и моя мама, – сказала я.
– И моя мама тоже, – заметила Джоди, отдавая Дэну свою последнюю булочку.
Дэн какое-то время жевал булочку, что-то обдумывал, а потом улыбнулся и сказал:
– Тогда она и моя мама.
Джоди рассмеялась, а мне захотелось разрыдаться.
– Представляете, бедный малыш Дэн решил, что наша мама – и его мама тоже, – сказала я, когда мы возвращались в спальню докрашивать нашу прелестную пурпурную комнату. Харли снова был вместе с нами, ему предстояло покрасить верхние уголки стен.
– Может, она сможет стать общей мамой, – сказал он. – Я бы и сам от такой мамы не отказался. Она очень добрая, очень спокойная и превосходно готовит.
– Вы
– Да нет же, Джоди, она не такая! – возразила я.
– Может быть, она просто кажется тебе такой, потому что ты сводишь ее с ума, – сказал Харли. – Уверен, что с Перл она очень ласковая.
– С Перл все ласковые, – фыркнула Джоди. – Даже я! А у тебя какая мама, Харли?
– Не приставай к нему, Джоди, – сказала я, хотя мне самой ужасно хотелось узнать о его маме.
– Она корова, – спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, ответил Харли.
– Что?!
– Ты хотел сказать, что она плохо с тобой обращается?
– Нет, она ведет себя со мной, можно сказать, безупречно. Старается вытащить меня с собой на какой-нибудь званый завтрак, дарит мне всякие любопытные вещицы, и все такое, только не вкладывает во все это ни души, ни сердца. Я вообще сомневаюсь, что у нее есть сердце. Будь она прозрачной, как человек Дэна, можно было бы рассмотреть огромное пустое место между ее легкими и печенью. Она не любит меня, хотя со стороны этого не заметно, ведь моя мама такая милая. Я смущаю и раздражаю ее. Впрочем, не думаю, что она любила кого-нибудь и из своих бойфрендов. С нынешним она задержалась дольше, чем с остальными, но он и богаче всех, кто был у нее раньше. Судоходный магнат, на минуточку.
– А ты не придумываешь, Харли? – недоверчиво спросила я.
– Да нет, все это банально и скучно. Если бы я захотел приврать, придумал бы что-нибудь поинтереснее. Эй, смотрите, как мне удалось закрасить этот угол! Класс! На кой мне сдалась эта дорогущая школа? Я и без нее смог бы стать отличным художником и оформителем.
– А твой отец плохо к тебе относится? – спросила я.
– Да не так чтобы. Поначалу он пытался завязать со мной дружбу. Однажды взял меня с собой на футбол. Мы сидели с ним в директорской ложе стадиона. Но я ненавижу футбол. Не могу понять, что там игроки на поле делают. Короче, по мне, это пустая трата времени. Потом он взял меня на крикет – смотреть эту игру примерно так же интересно, как наблюдать за тем, как сохнет пурпурная краска на стенах. Тоска, одним словом. Еще мамин судоходный босс хотел, чтобы я сам – с таким ростом – занялся баскетболом. Никак не хотел понять, что я совершенно равнодушен к любому спорту. Отстал только после того, как я украл его кредитную карточку.
– Что ты сделал?! – выпучила глаза Джоди.
– Ты не мог! – воскликнула я.
– Смог. Ведь он же богач, ему это как слону дробинка. Одним словом, я заказал кучу всего по Интернету. Заказывал не только то, что мне на самом деле хотелось, а просто все подряд. По алфавиту. Абрикосовое деревце-саженец (на кой оно мне?), потом дорогущий кожаный викторианский бювар [8] , китайскую вазу, полсотни галстуков. Это было прикольно, в эту игру можно было играть часами. А потом в течение нескольких недель к нам домой продолжали приносить мои заказы.
8
Бювар – принадлежность письменного стола в виде папки с листами промокательной бумаги.
– Отчим узнал, что
– Узнал, конечно.
– И что он с тобой сделал?
– Сказал, что я болван и идиот, но на самом деле он был скорее удивлен, чем рассержен. А мамаша отвела меня к дорогущему психиатру. Вот уж где я позабавился, вот уж где дал полную волю своей буйной фантазии! Короче, даже с помощью того психиатра мать с отчимом так и не смогли понять, то ли я испорченный, то ли сумасшедший, а может, то и другое сразу, и отправили меня подальше с глаз, в школу-интернат.
– Ну да, ну да, так многие родители поступают – но почему ты остался здесь на лето, почему не уехал на каникулы? – спросила Джоди. – Или они так решили – бросить тебя здесь?
– Наоборот, это я бросил их, – сказал Харли. – Мне даже думать было противно о том, чтобы ехать домой. Да у меня и нет своего дома. Моя мамаша живет в Лондоне на съемной квартире, а на лето она вместе со своим кошельком на ножках отправилась на его чертовой роскошной яхте на греческие острова. А меня на воде всегда укачивает и тошнит, даже на той луже в Гайд-парке, которую называют озером Серпентин. Но даже если бы я не страдал морской болезнью, меня все равно стошнило бы в их милой компании. Так что я решил остаться на лето здесь. Когда я сказал об этом, мамаша и ее хахаль едва не заплясали от восторга.
– Я думаю, ты все же прогадал, – заметила Джоди. – Роскошная яхта, Греция и всякое такое. Ты согласна, Перл?
– Все зависит от того, кто с тобой рядом, – дернула я плечом.
– Пожалуй. Жаль, конечно, что ты, похоже, не дошел до буквы «я», когда делал покупки в Интернете, Харли. Иначе сейчас у тебя была бы своя яхта, а уж компанию мы бы тебе составили, можешь не сомневаться. Надеюсь, от нас тебя не стошнило бы?
– От Перл точно не стошнило бы, а от тебя иногда подташнивает, вот сейчас, например, – ответил Харли.
– Нахал! – взвизгнула Джоди и мазнула Харли по лицу кистью. Нос Харли сразу сделался пурпурным.
– Джоди! – крикнула я, да что толку-то?
Харли мазнул своей кистью Джоди, нарисовав ей пурпурную бороду.
– Прекратите, вы, оба! – закричала я.
Они обернулись ко мне. Секунда – и оба моих уха стали пурпурными, да еще появилась длинная пурпурная полоса на моих волосах.
– Ой, прости, я не хотела пачкать тебе волосы, Перл. Надеюсь, ты сможешь их отмыть, малышка, – с озабоченным видом сказала Джоди. Потом она присмотрелась к моим волосам, и кивнула: – Слушай, а пурпурный – очень прикольный цвет. Может, я тоже добавлю в волосы пурпурную прядь. Или две. Как ты думаешь, пурпурный хорошо будет сочетаться с оранжевым? Давай станем с тобой Пурпурновласками, договорились? И ты, Харли, давай тоже вступай в наш клуб. Я покрашу тебе макушку, сразу станешь как крутой панк!
Увидев нас, мама чуть не сошла с ума. Отослав Харли прочь, она принялась скрести мне уши уайт-спиритом [9] , и скребла до тех пор, пока я не почувствовала, что сейчас они у меня отвалятся. Мама запихнула меня в ванну, тем же уайт-спиритом вымыла мне голову, а после ванны закутала во фланелевое одеяло, как маленькую девочку. А вот загнать Джоди в ванну маме не удалось, хотя вымыть голову уайт-спиритом она ее все же заставила.
Пришел папа и нашел все это очень забавным, чем еще сильнее рассердил маму. Когда мама наконец оставила меня в покое, уши у меня были уже не пурпурными, а темно-красными, словно куски сырого мяса. Я приложила к ним ладони, чтобы слегка их остудить. В голове у меня все еще звенело.
9
Уайт-спирит – растворитель, жидкость, применяемая для разбавления красок.