Моя сестра Джоди
Шрифт:
– Мальчишки у нас в классе – просто отстой! – сказала она, вернувшись в первый день с уроков. – Сопливые, уродливые, занудные, противные, надутые и глупые. Тупые, тупые, тупые.
– Но Харли тоже в твоем классе. Он же совсем не такой, – возразила я.
– Нет, он тоже сопливый, уродливый, занудный, противный и надутый, – заупрямилась Джоди, загибая на руке пальцы. – Хотя не тупой, здесь я с тобой согласна. А все остальные – тупицы, честное слово. Потому-то они и здесь. Богатенькие родители надеются, что в Мельчестере их отпрысков натаскают и они смогут сдать приемный экзамен в какую-нибудь пафосную школу, хотя некоторые
– Ну а девочки?
– Такие же идиотки. Безнадежные. И что ужасно – все они моложе меня. Изображают из себя утонченных леди, а сами дурочки малолетние. Слышала бы ты, как они разговаривают! «Пи-пи-пи, пи-пи-пи!» Они мне за один сегодняшний день все мозги вынесли, я в этом классе и недели не выживу!
Джоди рухнула на кровать, изображая отчаяние. Теперь мы с ней обе были в школьной униформе – серые юбки, белые блузки, серо-красные полосатые галстуки. Джоди, конечно, уже успела поколдовать над своей формой – безбожно укоротила юбку, подвернула рукава блузки, спустила на грудь небрежно завязанный узел галстука. Правда, со школьными ботинками ей ничего сделать не удалось, они как были, так и остались уродливыми коричневыми кирпичами на шнурках. Джоди задрала вверх свои тонкие ноги и завертела ботинками, изображая утиную походку Чарли Чаплина.
– Все это такая ерунда, – со вздохом сказала она. – Лучше бы мы сюда не приезжали. Кажется, все бы отдала за то, чтобы снова оказаться в своей компашке, с Мэри, Сиобан и Шейнис.
Джоди, очевидно, забыла, что они с ней больше не дружат. Я плюхнулась на кровать рядом с Джоди и с тревогой посмотрела на нее.
– Не волнуйся ты так, Жемчужинка, – сказала Джоди. – Мы же вместе, верно? И что нам с тобой до этих надутых уродов?
Я промолчала.
– Ну ладно, Харли не такой уж плохой. Иногда бывает занятным, если не выпендривается. Малыши замечательные, особенно забавный старина Дэн. Но от всех остальных может крыша поехать, – Джоди ласково дернула меня за косичку. – А как у тебя прошел первый день в школе, Жемчужинка? Тоже ужасно?
– Мм, – промычала я в ее подушку.
– Все так же плохо, как у меня?
– Мм, – повторила я.
Я лгала. У меня-то день прошел просто прекрасно, только мне не хотелось говорить об этом Джоди. Сначала, подходя после завтрака к кабинету, где должен был заниматься мой седьмой класс, я умирала от страха. Мне казалось, что все мои новые одноклассники возненавидят меня. О том, чтобы подружиться с кем-нибудь, я и не мечтала. Выжить бы. Я не знала, что мне думать, что сказать, к чему быть готовой. Может быть, лучше всего просто молчать как рыба? В старой школе, когда я начинала отвечать на вопрос учителя, все всегда хихикали или специально громко вздыхали. В классе меня называли Тупой зубрилкой, Занудой, Ботаником и Учительским хомячком. Меня постоянно щипали и толкали и в классе, и в коридоре, хотя, пока Джоди оставалась в начальной школе, никто не осмеливался тронуть меня на игровой площадке – все знали, что Джоди мигом разберется с кем угодно.
К классной комнате я пришла заранее, надеясь занять самое безопасное место – на первой парте, перед учительским столом. Харли тоже слонялся возле двери нашего класса, на голову возвышаясь над всеми остальными. Поговорить с ним за завтраком я была не в состоянии – от страха у меня так болел живот, что я не могла
– Привет, Перл, – сказал Харли, стараясь держаться как можно непринужденнее, хотя это было сложно, поскольку все вокруг смотрели на нас. – Просто хотел проверить, все ли с тобой в порядке. Джоди сказала, что ты неважно себя чувствуешь.
– Нет, все нормально, – с трудом сглотнув, промямлила я.
– Это хорошо. Увидимся после школы?
– Да!
– Я найду тебя. Надеюсь, сегодня у тебя все пройдет хорошо. Увидимся, – он помахал мне своими длинными пальцами и побрел по коридору в сторону своего класса.
– Откуда ты знаешь Харли? – спросила стоявшая рядом со мной девочка.
У нее были очень короткие косички с торчащими как метелка кончиками и густо усыпанный веснушками вздернутый носик. Она была чуть выше меня и очень дружелюбно улыбалась щербатым ртом. Я подумала, что эта девочка вовсе не страшная.
– Харли мой друг, – гордо ответила я.
– Но он же в восьмом классе, – сказала девочка.
– Я знаю.
– Значит, ты знакома с Харли не по школе?
– Нет. Он был здесь во время летних каникул. И я тоже.
К нам подошли другие девочки и стали прислушиваться. Одна из них плакала, веки у нее припухли и сильно покраснели. Она держала в руке мокрый от слез платок и вытирала им нос.
– Что с тобой? – спросила я.
Она только шмыгнула носом и потерла кулаками глаза.
– Да это Фрейя. Она всегда плачет в начале каждой четверти. Потом успокоится и перестанет, – сказала очень красивая девочка с отлично поставленным голосом, кладя руку на трясущиеся плечи Фрейи. – Давай, Фрейя, прекращай, иначе промочишь насквозь нашу новую девочку. Как тебя зовут? – спросила она у меня.
– Перл.
– О, классно! Люблю имена, связанные с драгоценностями. В старой школе у меня была подруга, которую звали Агата, – улыбнулась девочка с косичками-метелками. – А я Гарриет. Подруги называют меня просто Гарри.
– А я Кларисса, – сказала красивая девочка. – Мы все учимся в интернате и живем в одной комнате. А как ты оказалась здесь на каникулах? Твои родители уехали за границу?
– Нет, они тоже здесь. Работают в Мельчестере.
– Что? Хочешь сказать, что они у тебя учителя?
– Нет, – я глубоко вдохнула. – Моя мама – менеджер по питанию.
Они непонимающе смотрели на меня.
– Ну, проще говоря, повариха.
Кларисса удивленно приподняла брови.
Я выпятила подбородок и неожиданно почувствовала прилив храбрости:
– Она превосходная повариха, вот придет время ланча, сами убедитесь. А уж кексы она печет просто божественно.
– Она будет нам печь кексы? – удивилась Гарриет. – Ну а твой отец? Он чем занимается?
Я хотела было сказать, что он менеджер по ремонту, но решила не темнить.
– Он смотритель здания, – ответила я.
– А, это тот приятный мужчина, который принимал у меня сундук с вещами. Он такой забавный, дернул меня за косички и назвал «Полли с косичками» – помните, был такой старинный журнал для девочек? – сказала Гарриет.