Моя схватка с Богом

Найт Джордж

Помимо преемственности символики в двух Заветах, можно с полным основанием отметить еще и то, что, если мы хотим понять суть креста, нам необходимо посмотреть, как Иисус относился к Своей миссии. Наверно, самым понятным Его высказыванием о Своей смерти как о жертвоприношении было то, которое Он сделал во время последней Вечери. «Сие есть Кровь Моя нового завета, — сказал Он ученикам, — за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26:28; ср. с Мк. 14:24).

Авторы Евангелий открывают нам, что Иисус много думал о Своей смерти. Например, Марк где-то в середине своего Евангелия записал слова Иисуса о том, что Ему надлежит много пострадать, быть отверженным иудейскими начальниками, «и быть убиту, и в третий день воскреснуть» (Мк. 8:31, 32;

ср. с Мф. 16:21). Иисус связал это высказывание с другим, в котором заповедал ученикам взять свой крест (Мк. 8:34; Мф. 16:24). Марк зафиксировал еще два случая, когда Иисус говорил со Своими последователями о Своей смерти (Мк. 9:30-32; 10:32-34). Все евангелисты указывают на то, что в страданиях и смерти Иисус видел смысл Своей жизни.

Иоанн освещает этот вопрос несколько иначе, чем авторы синоптических Евангелий, говоря о том, что Иисус двигался к тому «часу», ради которого пришел в этот мир. Его «час» настал вечером накануне Его смерти (Ин. 12:27; 13:1). Он начался во время последней Вечери, продолжался в Гефсимании и достиг кульминации на кресте.

Во всех четырех Евангелиях ключевым событием является скорее смерть Христа, нежели Его жизнь или даже Его учение. Евангелия являются в каком – то смысле «нестандартными биографиями», потому что отводят непропорционально много места последним нескольким дням Христа на земле. Его смерти и Его воскресению. Большинство биографий великих людей написаны иначе. В «нормальной» биографии несколько сот страниц обычно посвящается жизни человека и его вкладу в сокровищницу мировой науки или культуры и всего лишь пять-десять страниц — его смерти. Причина в том, что биографа интересует прежде всего жизнь великого человека.

В этом смысле Евангелия — уникальное явление в истории мировой литературы. В центре повествования находится смерть Главного Героя, а Иоанн и вовсе уделяет этому событию половину своей книги. Но что еще более странно — Герой Евангелий умер не геройской смертью; на первый взгляд, создается впечатление, что Бог Его оставил, потому что, как сообщают нам авторы Нового Завета, Он понес на Себе грехи мира и умер за грехи всего человечества. В пятой главе будет больше сказано о «Богооставленности» Иисуса во время Его борьбы в Гефсимании и смерти. На данном этапе вполне достаточно признать, что «смерть не была несчастным случаем в жизни Христа, как это бывает с нами; она была смыслом и кульминацией Его Мессианского призвания» [13] .

13 Н. D. McDonald, The Atonement of the Death of Christ, p. 76.

Несмотря на убедительные свидетельства как Ветхого, так и Нового Завета, немало христианских богословов отрицают тот факт, что смерть Христа была искупительной жертвой. Например, Гастингс Рашдал, сбросив со счетов ясные слова Иисуса в Мф. 26:28, которые опровергают его мнение, пришел к следующему выводу в своей влиятельной книге: «Ничто в евангельском повествовании не дает повода предположить, что надвигавшаяся смерть Иисуса могла каким-то образом привести к прощению грехов или что Иисус умирал «за» Своих последователей не только в том смысле, в каком Он жил для них. Напротив, Он умер в том же смысле, в каком другие мученики умирали за свое дело и своих последователей». Далее Рашдал добавляет, что «в словах, которые Иисус будто бы сказал на последней Вечере, нет ничего, что предполагало бы принципиальное отличие того служения, которое Он сознательно совершал, от того служения, к которому Он призывал Своих учеников» [14] .

14 Hastings Rashdall, The Idea of Atonement in Christian Theology (London: Macmillan and Co., 1919), p. 45.

Другие богословы приняли за аксиому то, что для правильного понимания плана спасения нужно изучать не систему жертвоприношений,

а «притчу о блудном сыне, который после покаяния был принят своим отцом без всяких дополнительных условий и без всяких внешних знаков примирения«15. Люди, разделяющие эту точку зрения, склонны видеть в смерти Христа не Божий суд над грехом, а живой пример Отцовской заботы о Своих сущих в мире. Иисус умер не как жертва за грех, а потому, что неблагодарные люди так отнеслись к Его добрым учениям. Несмотря на оказываемое Ему сопротивление, Иисус непрестанно учил народ, вследствие чего претерпел мученическую смерть на кресте. «При таком взгляде на искупление, — утверждает Уильям Уилсон, — смерть Христа не связана со спасением человечества напрямую, как принято было считать» [16] .

16 Wilson, Problem of the Cross, p. 40.

Из этого следует, что в плане спасения учение Христа, Его личный пример и Его способность воодушевлять Своих последователей любить Бога и творить добро гораздо важнее, нежели Его смерть. Таким образом, как писала Хорис Бушнел, «искупление… это изменение, совершаемое в нас». В том же духе высказывался и Роберт Франке, писавший, что «проблема искупления сводится к тому, чтобы привести грешника к истинному признанию и исповеданию своего греха, за которым следует обращение, полное доверие и послушание Отцу» [17] .

17 Franks, The Atonement, pp. 165-167; Horace Bushnell, The Vicarious Sacrifice (London: Richard D. Dickinson, 1892), p. 450.

Теория, согласно которой Христос умер, чтобы завоевать нас для Божьей любви и воодушевить нас жить так, как жил Он, — во многом справедлива, что мы и увидим в седьмой главе. Но если считать это главной, еслине единственной причиной смерти Христа, тогда придется отвергнуть множество библейских свидетельств, указывающих на то, что Иисус понес наши грехи и умер вместо нас, чтобы искупить «нас от клятвы закона» (Гол. 3:13) с его смертным приговором (Рим. 6:23).

Учение о том, что Иисус умер лишь для того, чтобы оказать сильное нравственное воздействие в пользу нашего любящего Бога и побудить людей жить в послушании Ему, «открывает много, но недостаточно, — как считает Лесли Уэзерхед. — Оно не охватывает всего, о чем говорится в Новом Завете» [18] . Джеймс Денни высказал ценную мысль, заметив, что «трудно не задаться вопросом, замечали ли когда-нибудь те, кто так уверенно говорит нам об отсутствии искупительной жертвы в притче о блудном сыне, что в этой притче также нет и Христа — нет старшего брата, который вышел бы на поиски потерянного сына, стремясь спасти его и, если надо, пожертвовать для этого своей жизнью» [19] .

18 Leslie D. Weatherhead, A Plain Man Looks at the Cross (London: Wyvern Books, 1961), p. 71.

19 James Denney, The Atonement and the Modern Mind (New York: A. C. Armstrong and Son, 1903), p. 31.

Наверно, будет уместно заключить, что если мы пытаемся понять смерть Христа с библейской точки зрения, необходимо принимать во внимание все свидетельства Библии. Нельзя подстраивать Библию под человеческую логику.

Неприятие смерти Христа как жертвы за грех, которое началось в XVIII в. в так называемую эпоху Просвещения, объясняется реакцией на многие крайности, имевшие место в годы позднего Ренессанса. Например, многие тогда считали, что смерть Христа каким-то образом «купила» Божье благоволение и тем самым изменила Его отношение к грешникам с резко отрицательного на нежное и любящее.