Моя собачья жизнь
Шрифт:
Вход на стадион был огражден, и вокруг толпились любопытные, мечтающие сфотографироваться со знаменитостями. Никогда раньше я не слышал такого шума и гама.
«Как я волнуюсь!» – воскликнула Эшли. Сбросив куртку, она вместе с бабушкой выбралась из машины и, улыбаясь, взглянула на зевак.
Сердце мое колотилось. Вот он, тот самый момент, к которому мы столько шли. Я вылез вслед за Эшли и сразу прыгнул ей на руки. С ней я всегда успокаивался – это было все равно что спрятаться под теплым, уютным одеялом. Здесь все мои заботы казались нестрашными. Мы дошли до дверей студии, где нас встретили операторская группа и два молодых человека, которых я сразу
«Первый вариант мне нравится больше, – проговорил я неслышно. – Пузик и Эшли – очень хорошо».
«Эшли и Пузик», – все-таки сказала Эшли и залилась смехом, когда телеведущие предложили увековечить это в камне.
Ну и ладно, я не возражал против того, чтобы меня объявляли вторым – Эшли заслужила право быть первой в нашем дуэте. Я просто знал, что Красавчик Брэд непременно пройдется по этому поводу, когда мы вернемся домой.
Но сначала надо было пройти кастинг. По ту сторону вращающейся двери наши имена проверили по списку и выдали номер участника. После этого мы оказались в многолюдном помещении. Пенни отыскала для нас укромное местечко, чтобы Эшли могла причесать меня. Когда она закончила, нам не оставалось уже ничего, кроме ожидания. Бабушка принесла упакованную коробку с ланчем и даже собачью еду, но, как и Эшли, я не был голоден. Эшли была весела, как всегда, но я ощущал, что она взволнована не меньше моего.
Примерно через час наконец прозвучали наши имена: «Пузик и Эшли?»
«Эшли и Пузик», – поправила Пенни даму с папкой, которая должна была отвести нас на сцену.
«Пойдемте за мной», – позвала она нас, исправив запись в блокноте.
Я огляделся – вокруг были такие же, полные надежд участники. Некоторые из них поработали над своим сценическим костюмом, у других был такой вид, как будто они зашли сюда случайно после похода в супермаркет. Но я не хотел присваивать себе роль судьи, она была не моя. Я знал, что каждый из присутствующих здесь идет за своей мечтой.
Дама с папкой провела нас чередой коридоров до лестницы. Мы прошли мимо рабочих сцены, но ни один из них даже не взглянул на нас. И наконец дама повернула и дала нам знак разговаривать тихо. Тогда я понял, что мы уже за кулисами. Я взглянул на Эшли. Она была напряжена, но улыбалась.
«Сейчас закончится небольшой перерыв в съемке, – сообщила дама. – И вы скоро выйдете на сцену».
Со стороны сцены до нас доносился шум зала. Это было невероятное ощущение – чего-то огромного, бурлящего за закрытым занавесом.
Режиссерская команда готовилась к съемке. Человек с гарнитурой приоткрыл занавес, чтобы пропустить своего коллегу, и я впервые окинул взглядом сцену и публику.
Я не знаю, чего я ожидал, но то, что я увидел, было для меня полным шоком. Может быть, из-за света. Может быть, из-за огромного числа зрителей, занявших трибуны до самого верха. Все, что отложилось у меня в памяти, – это то, что я внезапно от страха забыл кое-что важное – начало нашего номера. Поэтому все то, что шло за началом, также перемешалось в моей голове. Паника нарастала, но голос в динамиках уже объявлял выход тех трех человек, которые всего через несколько мгновений должны были определить или разрушить нашу судьбу.
«Леди и джентльмены, пожалуйста, встречайте наших судей. Сейчас они выйдут на сцену…»
Пока я не вспомнил, как начинается номер, я думал, что мне лучше было бы выбежать из студии
«Дэвид Уоллиамс, Алиша Диксон и… последний, но не менее важный … Саймон Коуэлл!»
18
«Первый раз я вышел на сцену, умирая со страху».
Элвис Пресли
Был ли у вас когда-нибудь опыт бестелесного пребывания, когда смотришь на себя со стороны? Некоторые собаки рассказывают, что с ними случалось такое, когда они оказывались в глубокой реке или бывали заперты в сарае – словом, когда им казалось, что они на волосок от смерти. Оби говорил, что с ним было такое, когда он опытным путем обнаружил, что шоколад токсичен, и ему промывали желудок. Не хочу это сравнивать с моим состоянием, но я боялся, что, когда мы ступим под свет рампы на сцену, я умру тысячу раз.
«Идите», – произнес кто-то из ассистентов и указал нам путь. Эшли прошептала, что любит меня и что-то еще, чтобы подбодрить, и опустила меня на пол. Я тщетно последний раз попытался припомнить начало номера, но голова моя совсем закружилась, и я шел рядом с Эшли, стараясь хотя бы не упасть. Но и это давалось мне с трудом. Когда мы вышли к публике, я почувствовал, что полностью теряю координацию. Вы не знаете, каково это – делать простейшие вещи, даже ходить, под пристальным вниманием сотни глаз, к тому же не забывайте, что лап у меня не две, а четыре. Кто в состоянии решать столько задач одновременно! У меня получилось поставить одну переднюю лапу перед другой. Потом я попробовал проделать то же самое задними. И хотя заминки не произошло, я все равно чувствовал себя передвигающимся с грацией лошади из кукольного театра.
Публика разом вздохнула, и я засомневался, светит ли нам хотя бы приз зрительских симпатий. Да, выглядели мы очень мило, но что из этого? Эшли остановилась посреди сцены лицом к жюри. Я повторил все за ней, стараясь не потерять от страха сознание.
Пожалуйста, представьтесь.
Я услышал голос, но в первый момент не связал его с говорившим. Перед глазами все расплывалось, но когда я все-таки собрался, то увидел трех человек на местах судей. Слева сидел Дэвид Уоллиамс.
Он улыбался так, как будто смаковал некую пикантную тайну. Рядом с ним сидела Алиша Диксон и с умилением смотрела на нас. А справа от нее сидел человек, который ждал сейчас нашего ответа. Саймон Коуэлл не собирался давать нам поблажки. Напротив, он смотрел на меня так, как будто я прошелся грязными лапами, наследив по всей сцене. Я оглянулся, чтобы проверить, что это не так, и вдруг вспомнил совет Смиджит. Я уставился на Саймона и не отводил глаз.
Эшли, должно быть, назвала ему свое имя, потому что я уловил один только голос, и затем указала на меня:
«…а это Пузик».
«Пузик…»
Не сводя с меня глаз, Саймон Коуэлл повторил мое имя так, как будто старался избавиться от плохого вкуса во рту. Мне захотелось извиниться за то, что мы занимаем его время, но я просто застыл на месте. Моргнув первым, Саймон переключился на Эшли. Пока он выспрашивал у нее, кто мы и каким она видит наше будущее, я все еще тщетно пытался припомнить свое первое па из номера. Единственным будущим, которое я мог себе представить в тот момент, было наше возвращение домой. Я уже сожалел, что мы покинули уютную кухню.