Моя страна - прежде всего!
Шрифт:
— Ну хорошо, я согласна встретиться с вами сегодня вечером! — отозвалась она, весело смотря на него. — Куда мы пойдём?
— В любой ресторан, какой захотите!
— Хм… Тогда предлагаю "У последней инстанции". Согласны? — спросила девушка.
"А у неё хороший вкус! — приятно удивился Гюнтер. — Ужин в старейшем ресторане города, это здорово!"
— Конечно, Лотта! Думаю, в восемь часов будет в самый раз. Что скажете? — предложил он.
— Хорошо, Гюнтер! Я буду там ровно в восемь. Хоть я и девушка но опаздывать не люблю! — смеясь,
— До встречи, Шарлотта! — махнул рукой Гюнтер, и неожиданно для себя, крикнул: — Вы выглядите как свежая роза в райском саду!
Шарлотта рассмеялась и, обернувшись, крикнула в ответ:
— Спасибо за комплимент, Гюнтер! Мне очень приятно!
Бездумно продолжая идти, он мысленно выругал себя:
"Ну вот зачем я это сказал? Кто меня за язык тянул? Сам же решил — никаких комплиментов! Пусть она красивая, пусть весёлая и так далее… Но вот говорить это было вовсе не обязательно! Значит, за ужином только Шарлотта, никаких "милая", "красавица" и тем более, "райская роза"! Поужинаем, я провожу её и тихо исчезну. Так и сделаю!"
Что ж, план был готов, осталось лишь осуществить его. Никаких проблем!
Берлин. Штаб-квартира СС.
24 апреля 1940 года.
Генрих Гиммлер.
— Что это, Рудольф? — с недоумением спросил Генрих, глядя на папку которую занёс адъютант отдельно от других бумаг.
— Это полный отчёт следователя, который ведёт дело о смерти графа Шверина. Так же, выводы экспертов и патологоанатома! — доложил ему помощник, как обычно, стоя по стойке "смирно". Гиммлер вздохнул, Рудольф не меняется.
— Хорошо, оставь, я посмотрю… — ответил он. Адъютант вышел и Генрих остался один. Несколько секунд посмотрев на папку, решил открыть и прочитать, может в самом деле будет что-то интересное. В естественной смерти своего бывшего друга Гиммлер не сомневался, поскольку знал что тот любит много выпить.
"Так, что тут у нас?.. Время смерти… Повреждения тела? Синяки? Интересно… Неужели он с кем-то подрался? Очень большая доля алкоголя в крови? Неудивительно… На шее следов не обнаружено… Ран от оружия тоже нет… А здесь что? Протоколы допросов… слуги, шофёр, баронесса, графиня… Что?! Шольке?! Какого чёрта он там делал?" — потрясённо подумал Гиммлер, задумчиво поглаживая подбородок.
Этот загадочный оберштурмфюрер начал надоедать ему своими тайнами. Сначала он оказался замешан в тайной доставке фюреру писем. Потом, оказалось, что Шольке как-то слишком быстро выздоровел. Причём дважды! Теперь ещё оказался в числе тех кто присутствовал на званом вечере баронессы! И это не считая того что он отличился при пожаре и "отличился" в другом смысле в драке с патрулём! Нет, надо, всё-таки, взяться за него всерьёз… Попытаться арестовать его семью? Тогда он сразу пойдёт к фюреру и ему, Гиммлеру, придётся унизительно оправдываться. Вдобавок, Гитлер узнает что, вопреки его прямому приказу, "верный Генрих" не отстал от Шольке а, напротив, продолжает
Он громко сказал:
— Хедвиг!
Через несколько секунд дверь открылась и вошла его любимая секретарша. На лице готовность принять его указания и немедленно выполнить. Даже самые интимные. На память пришёл тот вечер когда он попросил её задержаться на работе. Когда все ушли, они закрылись в кабинете и Гиммлер овладел своей женщиной два раза подряд, что приятно его удивило. Из-за работы ему редко удавалось вести полноценную половую жизнь, видимо, это накопилось и вылилось за один вечер. Хеди тоже лежала со счастливой улыбкой и нежно целовала его. После этого они пошли в ресторан, а после него… Хм, хватит вспоминать прошлое, работать надо! — одёрнул Генрих сам себя.
— Слушаю, рейхсфюрер? — спросила она, вопросительно подняв глядя на него. "А ноги у неё просто очаровательны!" — невольно восхитился Гиммлер и с трудом поднял глаза выше. Определённо, он её любит, хватит уже обманывать самого себя. Может, развестись с женой и открыто жить с Хеди? Всё равно они очень редко встречаются и охладели друг к другу.
Встретившись с её еле заметной лукавой улыбкой, Генрих сумел взять себя в руки. Она, несомненно, всё поняла по его взгляду и это ей понравилось.
— Шелленберг на месте? — спросил он, сдерживая свои чувства.
— Не могу знать. Если хотите, сейчас наведу справки, рейхсфюрер… — ответила секретарша.
— Наведи! — кивнул Гиммлер головой. — Если здесь, пусть зайдёт.
— Хорошо, рейхсфюрер. Я сделаю всё что вы хотите! — мягким голосом сказала она с подтекстом, от которого Генриха обдало жаром. Напоследок, слегка улыбнувшись, она вышла, а к нему пришла заманчивая мысль снова оставить её после работы..
— Вы меня вызывали, экселленц? — спросил Вальтер, заглядывая в его кабинет.
— Да, садись. Есть что-нибудь по тем задачам которые я тебе дал? — поинтересовался Гиммлер. Шелленберг замялся и виновато посмотрел на него:
— Я ещё не всё успел сделать, рейхсфюрер… — признался он. — Мне нужен ещё день. Завтра вечером я буду готов доложить вам обо всём что выяснил.
Гиммлер задумался. С одной стороны было интересно узнать что там успел накопать его порученец, с другой… данные будут неполные. Лучше подождать до завтра.
— Что ж, не возражаю… — согласился он. — Но у меня к тебе ещё одно дело!
— Слушаю! — подобрался Вальтер, доставая свой неизменный блокнот.
— Ты же уже слышал про смерть графа Шверина? — осведомился Генрих, глянув на подчинённого.
— Так точно, рейхсфюрер… Примите мои самые искренние соболезнования! — сделал скорбное лицо Вальтер.
— Так вот, оказалось что на званом вечере баронессы фон Мантойфель, где умер граф, в числе гостей был наш старый знакомый, оберштурмфюрер Шольке! — выразительно глядя на Шелленберга, произнёс Гиммлер. Тот удивлённо поднял бровь, тут же нахмурившись.