Моя страна - прежде всего!
Шрифт:
Она была ещё совсем молодой девушкой, когда её отец ушёл на войну по приказу кайзера. И не вернулся, навсегда оставшись там, во Франции, вместе с её дядей. А в 1917 году туда же отправился её первая любовь, Эмиль. Высокий, красивый парень, так заразительно смеявшийся… Их первый и последний поцелуй на перроне берлинского вокзала. Запах его новой шинели она помнит до сих пор. Он был добровольцем, наивно верящим, что именно его появление на фронте поможет, наконец, прорвать последним усилием фронт и взять проклятый Париж. И заплатил за это своей жизнью. Именно тогда она поняла, кто виновен в смерти Эмиля, отца и дяди. Англичане и французы, которые всё время провоцировали Германию и всё-таки втянули её в войну! У кайзера просто не было другого выхода. Но даже в этом случае могучий германский дух едва не добыл себе победу. Увы, с востока им в спину ударили русские, заставив биться на двух фронтах сразу. Немецкие солдаты самоотверженно сражались, раз за разом пытаясь пробиться к французской столице, устилая поля своими трупами, но каждая такая попытка вызывала
В 1933 году это, наконец, свершилось. На вершину власти пришёл настоящий лидер, фюрер, Адольф Гитлер, отодвинув дряхлого Гинденбурга. Он сразу объявил, что во главе своей политики ставит только желания немецкого народа, а все остальные пусть идут к чёрту. Его блестящий ораторский талант покорил её и она поняла: вот и настал тот день, который ждали миллионы немцев! Новый фюрер стал строить дороги, возрождать армию, ликвидировать безработицу, и люди поверили в него. Наступила новая эра. Аншлюс Австрии, присоединение Чехословакии и Польши показало, что намерения у Гитлера серьёзные и всё только начинается. И Ханна намерена была сделать всё что в её силах чтобы помочь своему фюреру в его делах.
Но была и ещё одна причина по которой она часто оставалась на работе допоздна. Эту причину звали Ульрих. Её муж, которого она когда-то любила, и сделавший всё чтобы убить её любовь. Много лет назад они гуляли под ручку, целовались на улице и занимались сексом так, что она боялась стука соседей в дверь. Ханна мечтала о ребёнке, но Ульрих под разными предлогами уклонялся от этого и всегда кончал куда угодно, но не в неё. Сначала это её не особо огорчало, но года шли, а Ульрих мало-помалу отдалялся от неё. Ушли в прошлое прогулки, бурная страсть превратилась в постылую обязанность и теперь они лишь на людях представляли собой успешную пару. Муж сначала работал журналистом в одной из газет, но пристрастился к карточным играм, выпивке и его карьера пошла вниз. Потом его уволили, он попытался устроиться в другие издания, но его обошли другие, более хваткие и без вредных привычек. К тому же тогда, во время кризиса, толпы безработных готовы были на любую работу и Ульриху, который всегда страдал излишним самомнением и самоуверенностью, хорошее место больше не светило. Это ещё больше подкосило его и он начал превращаться в ворчливого, вечно обиженного на всех неудачника, который сдался и махнул на себя рукой. Нет, на людях он был почти такой же, элегантно одетый и побритый, но дома… Это уже был совсем другой человек. Расхристанный, с мутным взглядом, с перегаром изо рта, он внушал ей отвращение и брезгливость.
Сама она всегда ухаживала и заботилась о себе. Лицо, фигура, одежда, причёска, макияж… мужчины на улице провожали её глазами, некоторые подходили знакомиться. Ханна знала что они хотят, их горящие взгляды буквально липли к её стройным ногам на каблуках и вырезу на платье. Изменять мужу она начала давно, как только узнала, что он умудрился так же изменить ей прямо на свадьбе, с одной из её подруг, теперь уже бывшей. Отец Гюнтера тоже был одним из её любовников, причём, очень давним. Одно время её привлекала в нём жизнерадостность, оптимизм и некоторая властность. Но потом это приелось, и она встречалась с ним всё реже. Впрочем, тот не особо огорчался, она знала, что является не единственной его любовницей. Ульрих давно уже забыл дорогу в её спальню, да и вообще появлялся дома редко, поддатый, злой и пропахший дешёвыми духами. В остальное время он пропадал у своих знакомых и всяких проституток, на которых спускал деньги жены. Она, после прихода Гитлера к власти, смогла попасть на работу в рейхсминистерство пропаганды. Пришлось иногда давать колченогому коротышке Геббельсу, но это того стоило. Ханна стала видным человеком в организации, а Йозеф скоро отстал от неё, соблазнившись другими объектами для своего желания. Теперь она могла полностью посвятить свою жизнь самой себе, не беспокоясь о том на что жить.
Свою чувственность она раскрыла после первого же секса. Это был, к сожалению, не Эмиль, а совсем другой мужчина, обычный рабочий. Ханна не знала, что он с ней такого сделал, но она билась, кричала и стонала от невыразимого удовольствия… Это было настолько хорошо что, казалось, она в раю. Но встретившись с ним ещё пару раз, Ханна поняла, что ей этого мало. Да и он быстро охладел к ней. Знакомство с Ульрихом на время обуздало её, но после измены новоиспечённого мужа всё вернулось обратно. С тех пор в постели с ней побывали больше десятка мужчин. Она не считала себя проституткой, не требовала себе от любовников денег или подарков. Зачем? У неё и так всё было. Ей нужен был только сам мужчина, точнее, его член, который на время утолял её страсть. Она быстро поняла, что ей нравится в сексе напористость, сила и некоторая грубость, а нежность и ласки приносят меньше удовольствия. Да и возраст любовников стал снижаться, её ровесники, солидные и преуспевающие мужчины, навевали на Ханну скуку и раздражение. Аккуратные, основательные, женатые, считающие каждую минуту… так и хотелось их как-то растормошить, заставить совершить какую-нибудь глупость или шалость. Увы, это было невозможно. Но как-то раз она, слегка навеселе, позволила себе отдаться молодому парню-студенту… Это был просто удар молнии!
С ним она познакомилась дома у своей подруги Марианны, много лет назад, когда пришла к ней, точнее, к её мужу. Гюнтер тогда был ещё совсем мальчишкой, да и она сама совсем молодой женщиной, через пару лет после свадьбы. Уже тогда довольно высокий, стеснительный, он так мило краснел, когда она дарила ему какую-нибудь безделушку. С годами он ещё больше вытянулся, раздался в плечах и Ханна начала поглядывать на него с интересом. К сожалению, все намёки на сближение он игнорировал и при первой же возможности скрывался в своей комнате или уходил на улицу.
Всё резко изменилось несколько дней назад. В тот вечер Ханна выпила больше обычного. Навалилась тоска, плохое настроение и хандра. На первый взгляд Гюнтер был таким же, но… Она почувствовала, что он как-то неуловимо изменился. Куда-то пропала его стеснительность при общении с ней, взгляд приобрёл властность, движения напомнили Ханне тигра из Берлинского зоопарка. Больше по привычке она решила его смутить, но что-то пошло не так. А потом, в ванной комнате… Он просто взял и трахнул её, как шлюху! Причём, она так завелась, что отдалась ему прямо там, в квартире у подруги, её сыну! Конечно, тут и алкоголь помог, но в тот вечер она кончила несколько раз и после этого некоторое время вообще не могла встать, пребывая где-то высоко на небе. Всё тело пело от удовольствия, тоска и хандра бесследно исчезли, жизнь заиграла новыми красками, хотелось чего-то..
… Да что себя обманывать? Его она хотела! К счастью, благоразумие победило, и она смогла сдержать себя в руках. Его мать ничего не заподозрила и Ханна вздохнула с облегчением. Если интрижку с её нелюбимым мужем она бы, возможно, и простила подруге, то за сына Ханне точно бы не поздоровилось.
Предложение Гюнтеру прославить его на весь Рейх пришло ей в голову сразу после того умопомрачительного секса, как будто удовольствие заставило мозги взбодриться и выдать интересную идею. В глубине души она знала, что это было ещё одной причиной для встречи с ним. Этот неожиданно осмелевший парень умудрился едва не взять её прямо в кабинете, подумать только! Лишь чудовищным напряжением силы воли она смогла удержаться, хотя всё её тело стремилось отдаться ему. Но во второй раз, когда они уже вернулись обратно, эта воля куда-то пропала и она сдалась… с каким-то облегчением полностью отпустив себя и сбросив внутренние запреты. Конечно, была опасность что Клара всё-таки услышит, но под его напором всё это быстро стало несущественным. Имел значение лишь он сам и его властность, именно такая которую она так долго искала в других мужчинах. Та изюминка, без которой даже удовольствие было неполным… А уж сцена на полигоне, в бараке… Нет, лучше об этом не вспоминать, иначе она прямо в кабинете начнёт возбуждаться.
Она разворошила бумаги на столе и нашла стопку фотографий Гюнтера и набросок на плакаты, сделанные её отделом. Рослый и сильный сын подруги выглядел очень впечатляюще, и она опытным взглядом определила, что людям должно понравиться, девушкам уж точно. Наверняка во многих женских спальнях появятся такие изображения… Ханна хмыкнула. Теперь надо получить одобрение Геббельса и потом можно начать печатать. При взгляде на некоторые фото она почувствовала, как изнутри снова поднимается жар, утолить который можно только одним способом. Быстро спрятав фотографии, она снова попыталась погрузиться в работу. Теперь Гюнтер никуда от неё не денется, даже эта чёртова медсестра, с которой он флиртовал, не сравнится с ней. Неужели это ревность? Вздор! Просто констатация факта. Гюнтеру нравится что она такая горячая и развратная? Значит, Ханна и будет с ним такой, тем более, это и есть её сущность. Что поделать, если у неё такая чувственность и она любит секс? А вот с другими любовниками нужно пока повременить, всё равно они хуже Гюнтера. От добра добра не ищут.
Глава 20
Берлин.
17 апреля 1940 года.
Гюнтер Шольке.
Сегодня у него насыщенный день. Точнее, это было лишь продолжением вчерашнего. После того как он отошёл от потрясения, осознав что сам, своими собственными ногами, испортил подаренную машину, Гюнтер отогнал её в ближайшую мастерскую, попросив срочно отремонтировать или заменить дверь. Потом поехал на такси в рейхсканцелярию, с намерением отдать фюреру полностью законченные записки и рекомендации, но, оказалось, Гитлер уехал куда-то. Пришлось отдать плотный, закрытый пакет его верному адъютанту, который заверил его что обязательно передаст фюреру лично в руки. Поводов не доверять у Гюнтера не было, поэтому он со спокойной душой передал пакет и перед уходом зашёл в казарму охраны, пообщаться с некоторыми товарищами.