Моя строптивица
Шрифт:
– У тебя, наверное, совсем нет чувства гордости, если ты осмелилась прийти сюда после такого скандала. И сидишь сейчас в одиночестве, вызывая жалость.
В голосе вдовушки было столько яда, что можно было сцеживать. Мило, улыбнувшись, я тоже повернулась к вдове:
– О каком скандале ты говоришь, Натэлия? Если ты о нашем с Ройналом разводе, то эти слухи сильно преувеличены, как бы ты не желала этого.
Лойдесса Кронул ехидно хихикнула:
–
Я пренебрежительно дернула плечом:
– Как видишь, мы с Ройналом еще муж и жена. А ты так мечтаешь стать лойдессой Лориан, что виснешь на Ройнале и не замечаешь очевидного. Если бы он хотел быть с тобой, он давно бы сделал тебе предложение.
– И это мне говоришь ты? У Ройнала, наверное, случилось помутнение рассудка, когда он женился на тебе.
Она что пришла поупражняться в остроумии? Была охота слушать её насмешки.
– Натэлия, была бы ты умнее - давно бы поинтересовалась причиной, по которой не состоялся развод и успокоилась бы уже.
– А чего тут интересоваться? Уверена, что ты валялась в ногах у наместника, умоляя вас не разводить.
Ну все, мое терпение иссякло.
– Ошибаешься. Ройнал так обрадовался, когда узнал, что я жду от него ребенка…
Красивое лицо Натэлии исказила злобная гримаса и она прошипела:
– Это ложь!
– Спроси у Ройнала, если мне не веришь.
Вот никаких угрызений совести я сейчас не чувствовала. Пусть это откровенная ложь, но зато самодовольная улыбка Натэлии сразу исчезла. Она вскочила со скамейки и уставилась на меня глазами, полными ненависти.
– Рано радуешься. Если мне Ройнал не достанется, то и ты его не получишь!
Я прямо ощутила всю злобу лойдессы Корнул. Её ненависть накатила на меня гигантской волной, поселяя страх в душе.
Натэлия быстрым шагом уходила от места нашей с ней словесной перепалки, а я глядела ей в след и не понимала. Что это сейчас было? Она настолько любит Ройнала, что готова на любые безумства? Она выплеснула на меня столько негатива, что я почувствовала себя больной. Жутко разболелась голова, а во всем теле появилась слабость. Ничего себе, вдовушка…
– Аделина, почему вы сидите одна в глухом уголке парка?
Голос Мишеля раздался слишком неожиданно, и я вздрогнула. Попыталась улыбнуться инспектору тайной полиции, но губы предательски задрожали.
– Что случилось?- Мишель присел рядом и взволнованно посмотрел на меня.
– Ничего особенного. Просто поупражнялась в остроумии с любовницей Ройнала. Мишель, увезите меня отсюда, пожалуйста…
Лойд Стоун подал мне руку, помогая подняться со скамейки. Где сейчас
– Аделина, позвольте дать вам совет. Не связывайтесь с лойдессой Корнул. Ничего кроме неприятностей из этого не выйдет.
Голос Мишеля был негромким, но говорил он убедительно. Да я и сама уже успела на себе ощутить, что Натэлия опасная женщина.
Я сразу легла спать под причитания Ядвиги. Служанка ужаснулась моей бледности и вообще, по её словам я выглядела ужасно. Когда вернулся Ройнал я не слышала. И самое странное, что меня совершенно не волновало где он сейчас: ловит ли своих преступников или утешает Натэлию. Будто все силы организма уходили на восстановление.
Зато следующим утром я была в полном недоумении, когда сразу после завтрака в дом Ройнала явилась Натэлия собственной персоной. Я в этот момент находилась в саду. Беседка, увитая плющом, стала моим излюбленным местом. Я видела, как из подъехавшего экипажа вышла лойдесса Корнул и величественно поднялась по ступенькам дома. Вот что это? Величайшая наглость? Глупость? Любовное безумие? Или все вместе?
Беседка, в которой я укрылась от любопытных глаз, находилась прямо перед окнами кабинета супруга. Утро он по своему обыкновению проводил за делами, и сейчас я через окно могла исподтишка наблюдать за ним, оставаясь незамеченной. И когда в кабинете появилась вдова Корнул, я не сдержала любопытства. Наблюдая за парочкой из зарослей плюща, я чувствовала себя девчонкой, которая подглядывает за взрослыми. Того и гляди появится Дерик и, укоризненно покачав головой, схватит меня за ухо.
Вот Дерик принес вино и конфеты. Натэлия пригубила из своего фужера и томно улыбнулась Ройналу. Жаль, что не слышно о чем они говорят. Потом Натэлия что-то горячо говорила, жестикулируя, а Ройнал успокаивающе гладил её по плечам. И вдруг, вдовушка зарыдала, прижимая к лицу кружевной платок. Мне даже как-то неловко стало подглядывать. Ройнал вышел из кабинета, может за водой или еще зачем-то, а Натэлия резко перестав рыдать, вытащила из лифа платья какую-то склянку и, открыв её, капнула пару капель в фужер Ройнала. И спрятав склянку обратно, снова прижала платок к глазам. У меня мороз пробежал по коже. Я не верила, что вот это все мне не померещилось! Ройнал вернулся и я выскочила из беседки, не медля. Подбежала к окну и забарабанила по стеклу, рискуя разбить. Ройнал с недовольной гримасой раскрыл окно и укоризненно посмотрел. Но я не дала ему и слова сказать:
– Ройнал, она что-то подлила тебе в фужер!
Тут же побежала в дом и помчалась к кабинету. Ройнал стоял с фужером вина и принюхивался, а Натэлия возмущалась:
– У твоей жены, Ройнал, больное воображение. Она намеренно выдумала эту ложь!
Я, запыхавшись, указала на неё пальцем:
– У неё в лифе какой-то пузырек.
Натэлия чуть побледнела и шагнула назад, когда Ройнал поставил фужер на стол: