Моя строптивица

Бегоулова Татьяна

– У нас есть показания лойдессы Карвалио и всей прислуги в особняке Фолинз. А еще есть ордер на обыск. Так что лучше подпишите добровольное признание и дело урегулируется мировым соглашением.

– Какое признание, в чем?- я все никак не могла осознать, что это не чья-то злая шутка, а действительность.

– В том, что вы похитили часть фамильных драгоценностей Фолинз. Позвольте заметить, что лойдесса Карвалио родственница Императора, и вам лучше сознаться и не навлекать на себя гнев Его Императорского Величества.

Голос

первого инспектора немного отрезвил меня. И хоть внутри все дрожало и тряслось от страха и возмущения, я как можно хладнокровней произнесла:

– Вообще-то моя степень родства с Императором не уступает родству лойдессы Карвалио. И я имею полное право предъявить обвинения в клевете.

Второй инспектор снова потряс бумагами:

– Вот обыск и покажет кто и на что имеет право. На вашем месте я бы подписал мировое соглашение и не предавал дело огласке.

– Я не буду ничего подписывать. Более того, вы не имеете права проводить обыск и требовать моей подписи без присутствия моего супруга и нотариуса. Мне еще нет двадцати лет!

Представители инспекции переглянулись: видимо они не ожидали от меня таких познаний о своих правах.

– Хорошо, отправляйте своих людей за супругом и нотариусом. Мы подождем.

Я отправила Ядвигу как самую расторопную и сообразительную девушку. И в ожидании молила Небеса, чтобы Ройнал оказался дома, а не где-то еще.

Когда в гостиную вошел Тион Лавен, а следом за ним и Ройнал, я со вздохом облегчения не сдержала первый порыв и бросилась к мужу. Ройнал был совершенно спокоен и невозмутим, будто ничего особенного и не происходит. На мгновение сжав меня в объятиях, он подтолкнул затем к креслу и усадил в него со словами:

– Все будет хорошо.

А Тион Лавен уже читал документы, которые ему передали представители инспекции. Хмурое лицо нотариуса сильно беспокоило меня, но я не решалась спросить насколько плохи мои дела.

Во время обыска меня всю трясло. Вовсе не от страха - я знала, что никаких драгоценностей у меня нет и быть не может. Я была оскорблена данной процедурой и не могла скрыть свое состояние. Когда перевернув весь дом инспекторы ничего не нашли, они ничуть не растеряли свой энтузиазм. С мерзкой улыбочкой один из них процедил:

– Мы предполагали такой исход: вы не так глупы, чтобы хранить дома улики. Вы могли продать их по дороге в Фавр.

– Выбирайте выражения, господа. Вина моей супруги не доказана и когда весь этот фарс завершится, я призову вас к ответу за неуважительное отношение.

Ройнал все время пока шел обыск стоял за спинкой кресла в которое он меня усадил. Его ладони касались моих плеч: он то ли успокаивал меня, то ли удерживал от необдуманных порывов. Мне это было не важно: главное, что он рядом.

Инспектор положил передо мной документ:

–

Это опись того, что пропало и общая стоимость украденных драгоценностей. У вас есть время до завтра, чтобы прийти с повинной. Если драгоценности проданы, то вам придется вернуть их стоимость лойдессе Карвалио. Если же завтра вы не явитесь - дело получит огласку.

Я поднесла опись к глазам и, посмотрев на стоимость ценностей, не сдержала нервного смешка. Ройнал тут же отреагировал:

– Аделина?

– Удивительное дело, но сумма, указанная в описи, почти совпадает с той, что мне завещал покойный лойд Фолинз. Странное совпадение…

Тион Лавен взял из моих рук документ и ознакомился с ним. После чего и на его губах появилась усмешка:

– Действительно, странное совпадение.

Представители инспекции пожали плечами и удалились, напомнив в очередной раз о явке с повинной. Когда дверь за ними закрылась, я с надеждой посмотрела на Ройнала:

– Ройнал, это ведь не серьезно, да?

Супруг моих надежд не оправдал. Усевшись напротив меня, он не попросил, а почти приказал:

– А сейчас подробно рассказываешь мне все, что случилось в поместье Фолинзов. Не забываешь ни одной мелочи.

Нотариус уселся рядом с Ройналом и оба выжидающе посмотрели на меня. Я под их суровыми взглядами почувствовала себя нашкодившей девчонкой. Они слушали меня молча, не перебивая. Я попыталась вспомнить все, ничего не упустить, даже поделилась своими собственными ощущениями, хотя, может, это и было лишним. Когда я закончила свой рассказ, снова с надеждой посмотрела на Ройнала и потом на Тиона. Нотариус со вздохом поднялся и вынес вердикт:

– Без огласки не обойдется. Дело будет громким. Все-таки родственники Императора…

Нотариус ушел, предварительно условившись с Ройналом о встрече. Я сидела в кресле, боясь посмотреть на супруга. Что-то мне подсказывало, что Ройнал не в духе. Еще бы. Если дело предадут огласке, его имя будет долго полоскаться в сплетнях. О себе я уже и не думала: одним скандалом больше, одним меньше. Лишь бы не угодить в тюрьму за то, чего не совершала. Ройнал не выдержал первым. Усевшись передо мной на корточки, он взял мои ладони в свои и со вздохом спросил:

– Аделина, вот зачем ты вообще туда поехала? Тебе же предлагали отправить доверенное лицо.

– Я хотела…познакомиться с родственниками.

– Познакомилась?

– Познакомилась…

– В общем, так. Повторять не буду. Сидишь дома, никуда без моего сопровождения не выходишь. Никого кроме своей кузины не принимаешь. Привратнику сам дам указания, чтобы ничего тебе не передавал от посторонних. И я надеюсь на твое благоразумие, Аделина. Хоть раз послушай меня и сделай так, как я говорю. Твое упрямство и самонадеянность тебе же боком и выходят.