Моя судьба с последней парты
Шрифт:
Когда Оля принимала дежурство, хирург неизменно появлялся в дверях. Варя бросалась к нему со счастливой улыбкой:
— Олег Борисович, вы сегодня сложную операцию провели! Говорят, такие только знаменитые профессора делают, и только в питерских клиниках навороченных.
— Мы не в Питере, Варенька, — горделиво поглядывая на Олю, отвечал он, — но тоже не лыком шиты. Кое-что могем. Да, да.
Олег Борисович подходил к зеркалу, теребил подбородок, якобы небрежно выбритый, качал головой и поправлял врачебную шапочку. Но Оля видела, как самовлюбленно он разглядывал свое отражение.
— Ой, вы наша гордость. Если я заболею, только вам доверю свою жизнь, — трещала Варя, нежно взяв Олега под руку.
Тот не противился. Оле иногда казалось, что этот сельский Казанова купался в женском внимании, как шейх в гареме. Она радовалась, что Варя не торопилась покидать приемный покой, болтая с доктором. Чем дольше сменщица будут здесь находиться, тем меньше останется у Олега времени на приставание к ней. А там, глядишь, и скорая подоспеет. Парочка аппендицитов спасет ее на несколько часов. Конечно, ей иногда становилось стыдно за свои мысли. Она совсем не хотела, чтобы люди болели, а тем более, чтобы нуждались в операции. Но по-другому она не могла избавиться от хирурга.
— Варенька, вы прелесть! — говорил Олег ее приятельнице и церемонно целовал пальчики. Девушка смущенно хихикала.
Оля подходила к окну и смотрела во двор или разговаривала с Гульнарой. Ее тошнило только от одного взгляда на сюсюкавшую парочку. «Вот котяра похотливый! Жена, ребенок, тесть глаз не сводит, а все равно умудряется хвост распушить», — думала она, зло поглядывая в их сторону.
Наконец, получив свою порцию обожания, Олег выпроваживал девушку домой и даже провожал на ее крылечко, чтобы не вернулась. У него были свои планы и желания, а Варя мешала.
Оля старалась уловить этот момент прощания и срочно найти себе дело. Как-то получилось, что в течение двух недель ей удавалось избегать разговора с прилипчивым доктором. Но сегодня, кажется, наступил день «Х». Олег избавился от Вари и вернулся. Скорая вовремя не появилась, и у Оли работы срочной не было. Гульнара, как назло, ушла в пищеблок, где у нее была подружка.
Оля кинула последний взгляд на двор, махнула рукой Варе, проходившей мимо окна, и повернулась лицом к входу в приемный покой. Она ждала Олега Борисовича и готовилась в очередной раз отразить его атаку.
Анисимов начал с места в карьер. Он приблизился с кошачьей улыбкой на губах. Оле даже показалось, что он облизывается.
— О, боже, Олечка, с тобой просто невозможно поговорить, — промурлыкал он. — Ты неуловимая стрекоза. Все порхаешь и порхаешь! — бормоча эти слова, он подошел вплотную. Оля сделала шаг назад, но в узком коридоре больше отступать было некуда. Хирург положил руку на талию девушке и притянул к себе.
Оля попыталась отстраниться. Она не хотела вступать в открытое противостояние: ей еще работать в больнице не один год, а этот резвый козлик может здорово испортить жизнь. Но не тут-то было. Доктор, ослепленный желанием во что бы то ни стало получить ее, крепко держал свою добычу,
— Олег Борисович, вы хотите иметь неприятности? А если нас кто-то увидит?
— Оленька, на твоем рабочем месть есть несколько чудесных кабинок. Раз, — он свободной рукой раскрыл шторку и потянул
Олег засмеялся, довольный своей шутке, но Оле было не до развлечения. Она видела, как дымкой подернулись его глаза, как влажно заблестел приоткрытый рот. В тесном пространстве кабинки для больного, где, кроме кушетки и тумбочки, ничего не стояло, негде было дать отпор. Оля упиралась ногами в край узкого лежака и боялась потерять равновесие и упасть. Она остро чувствовала аромат ментоловой жвачки, смешанный с запахом пота и возбуждения, доносившийся от Олега, и этот гремучий состав вернул ее в прошлое.
— Ну, один поцелуйчик! Лапуля, неужели тебе трудно подарить красавчику доктору один сладенький поцелуйчик?
«Господи! Меня сейчас вырвет», — тяжело задышала Оля и уперлась руками в плечи хирурга, но Анисимов принял движение ее груди за возбуждение. Он схватил лицо девушки в ладони и неумолимо надвигался вытянутыми губами, пока совсем не загнал ее в угол тесной кабинки.
«Еще один шаг, и я ему двину», — решила Оля. Быстрый взгляд вниз: мужская точка «джи» колышется прямо над коленом. Оля уже занесла ногу, чтобы ударить, как услышала сирену скорой помощи, а следом за ней раздался громкий голос Гули:
— Олька, шайтан тебя задери! Куда спряталась? Там срочника везут. Не, что за девка! Олька! Ты работать собираешься?
«Ура!» — возликовала душа Оли.
— Гуля, я на месте, в приемном.
Руки Олега Борисовича мгновенно слетели с талии, глаза зло блеснули, но он отодвинулся. И вовремя: санитарка распахнула шторку и, подбоченившись, уставилась на них глазами сплетницы.
— Это что вы тут делаете? Трахаетесь?
— Гуля! — закричали хором Оля и Анисимов.
— А что? Дело для нашего мальчика-красавчика обычное и привычное, — маленькая санитарка встала на цыпочки и похлопала Олега по щеке. Он отшатнулся, брезгливо скривив губы. — Олег Борисович, там ваша жена пришла. Мне сказать, где вы трахались?
— Ты что, дура? С головой не дружишь? Язык прикуси!
Олег бочком выскользнул из кабинки и зашагал к выходу, Гуля пошла в бытовку. Анисимов одним прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от Оли, сжал ее ягодицу и жарко прошептал на ухо:
— Ну, что за невезуха! Лапуля, прими больного, а потом приходи в ординаторскую. Кофейку попьем.
— Я занята, — отмахнулась девушка, нарочно произнеся эти слова громко.
— Жду, — одними губами сказал Олег и исчез в коридоре, куда уже заезжала каталка с пациентом.
— Что тут у нас?
— Подозрение на аппендицит…
Оля улыбнулась.
Глава 19
Дежурство пролетело незаметно: одна скорая помощь сменяла другую. Олег Борисович больше не показывался, он был слишком занят. Не успевал он сделать одну операцию, как нужно было уже мыться для другой. Здание больницы располагалась в виде буквы «П», в результате приемный покой и оперблок, расположенный в противоположном флигеле, смотрели друг на друга. Оля всю ночь видела горящие лампы на осветительной установке, подвешенной к потолку. Утром ей удалось быстро сдать смену и выскользнуть из больницы незамеченной.