Моя сводная Тыковка
Шрифт:
Глава 4. К бою!
Глава 4. К бою!
Новость взбудоражила всех. Об учёбе можно забыть, лекцию никто и не пытался слушать, обсуждая горячее известие. Марат Ахматгариев, звезда университета и чемпион по кикбоксингу, теперь будет нашим согруппником?
Королёва, разрумянившись, постоянно поглядывает на дверь и припудривает носик каждые пять минут. Её подружки нервно смеются, не обращая внимания на одёргивания преподавателя.
– Они так счастливы, словно действительно будут каждый день видеть Марата, – язвительно
– Он не придурок, – не отрываясь от ноутбука, меланхолично замечает Даша. Кажется, она единственная записывает лекцию. – Он действующий чемпион нашего региона. Жаль, что по стране в своём весе стал вторым.
– Медали не изменят того, что он придурок! – не сдаётся Лола и обнимает меня. – Доча, ты вообще за кого?
Снова улыбаюсь. Так забавно слышать, как Лола зовёт подругу доча! Тучи, сгустившиеся в душе после неожиданного известия от Царёвой, медленно расходятся, и я прикидываю свои следующие шаги, потому что не желаю сдаваться.
– Я за спорт, – ледяным тоном отвечает Даша.
– А я уже подумала, что ты влюбилась в нашего звёздного мальчика, – ехидно хихикнула подруга.
– Нефедова! – не выдержав гвалта, рявкает преподаватель.
– Да, Александр Русланович, – Лола неторопливо поднимается и с очаровательной улыбкой смотрит на невысокого лысоватого мужчину в строгом костюме цвета молочного шоколада. – Повторить то, что вы сказали?
– Кхм? – тот давится приготовленной фразой.
– Вы же хотели убедиться, что я вас внимательно слушала? – Эта лиса ещё шире растягивает губы. – Верно?
И начинает слово в слово говорить то, что нам только что вещал преподаватель по физиологии человека. Александр Русланович одобрительно ухмыляется, но всё же недовольно ворчит:
– Кажется, я попал в единственного человека, который слушал. Итак…
Он продолжает лекцию, а Лола садится.
– У тебя отличное зрение, – посмеиваюсь я. Конечно, моя подруга прочитала то, что Даша занесла в ноутбук. – Не хочешь сказать кое-кому «спасибо»?
– С тебя пирожок, – продолжая быстро печатать, бросает Дарья.
– Да хоть два, – по-доброму фыркает Лола.
После первой лекции они отправляются в буфет, а я иду в кабинет к декану нашего факультета. Времени мало, ведь после следующей лекции будет торжественная часть, и кого-то из преподавателей уже не выловишь.
Подхожу к двери, на которой написано «Самушкин А. С.», стучу и открываю.
– Артур Сергеевич, можно с вами поговорить?
– Заходи, Ковка, – громогласно отвечает он.
Бывший боксёр, широкий и приземистый, наш декан казался боровичком. Широкой души человек с обострённым чувством справедливости и непростой судьбой, он мне всегда импонировал. Поэтому я надеялась на помощь, но…
Столбенею, заметив в кабинете Марата. Чемпион сидит на кожаном диванчике и попивает чай. При виде меня кривится и отставляет чашку, поднимаясь на ноги.
– Не буду
– Что ты?
Хохотнув, Самушкин хлопает молодого человека по спине. От такого дружеского жеста даже мои сто кило бы откинуло к стенке, но Ахматгариев стоит, напоминая скалу. Всё же чемпионом его объявили не за красивые глазки.
«А они действительно красивые, – поймав взгляд чёрных, как ночь, глаз, я на миг теряюсь. Но тут же встряхиваю волосами и сжимаю кулаки. – Но это его не спасёт».
Глава 5. Первый раунд
Глава 5. Первый раунд
– Артур Сергеевич, – решительно говорю декану. – С каких это пор наш университет поощряет рабство?
Декан округляет глаза, а Марат дёргает уголком твёрдых правильно очерченных губ и прищуривается, одаривая меня насмешливым взглядом.
– О чём ты, Ковка? – обретает дар речи Самушкин.
– О том, что меня практически отдали в рабство этому господину, – киваю на Ахматгариева.
– Господину? – посмеивается декан, полагая, видимо, что я шучу.
Но я серьёзна, как всегда. Марат, возможно, привык, что все его капризы выполняются беспрекословно, но я никому не позволю садиться мне на шею!
– Николь Романовна сказала, что мне предстоит работать за него, – спокойным голосом, хотя всё внутри горит от несправедливости, поясняю я. – Мол, он будет считаться старостой нашей группы, а мне придётся прикидываться дурочкой и выполнять чужие обязанности.
Декан заливисто смеётся:
– Татьяна, ты наверняка что-то не так поняла!
На миг я сомневаюсь, но тут же встряхиваю волосами. Если Самушкин ничего не знал, я открою ему глаза на творящееся безобразие. И повторяю фразу Царёвой, в точности копируя все интонации, а потом в упор смотрю на чемпиона, хотя обращаюсь к декану:
– Что из слов Николь Романовны я не так поняла?
Декан мрачнеет и быстро оглядывается на Ахматгариева:
– Ты что-то об этом знаешь?
Тот скрещивает руки на груди и качает головой, а потом медленно и чётко, будто разговаривает с маленьким ребёнком, произносит:
– Подозреваю, что Татьяна Ковка за что-то затаила на меня обиду и теперь, когда я вернулся в университет, изо всех сил старается отомстить.
У меня от изумления даже рот приоткрывается, но я спохватываюсь и тыкаю себя пальцем в грудь:
– Я?!
– А кто сейчас пытается подорвать мой авторитет, чтобы вернуть себе место старосты группы? – Марат выгибает смоляную бровь. – Разве не ты?
– И в мыслях не было, – возмущаюсь я, но потом стараюсь сдержать праведный гнев и снизить тон голоса, подключая логику: – Давай начистоту. Ты понятия не имеешь ни об обязанностях старосты, ни о планируемых мероприятиях, ни о подготовке к ним. Идёт третий год обучения, и у меня больше опыта. Если тебя назначат старостой, мне придётся продолжать делать то, что я делала, чтобы всё было правильно.