Моя твоя дочь
Шрифт:
Ухожу, но так хочу вернуться и рассказать ей о себе, о причине, по которой как прежде быть не может. Но как в таком признаться? Да и знаю я Дашку, она все примет, будет жалеть меня, пытаться вылечить то, что не лечится. А мне как быть? Не хочу ее жалости.
И не истерика у нее, просто отчаяние так выходит, у меня самого сейчас такое же состояние, хочется разрыдаться, спрятать лицо на коленях любимой когда-то женщины.
Пусть будет, как есть. Пусть встречается с дочкой по выходным, и не пытается наладить то, что давно рухнуло.
В дверях сталкиваюсь с
Глава 18
Глава 18
Дарья
Вот говорила себе – не унижайся, не лезь к Максу. Он же давно дал понять, что не любит уже, что не нужна ему, перегорел, но нет же, полезла со своими стенаниями. Приказывала себе держаться, а теперь чувство, что помои на себя вылила. Грязная, липкая…
Стукнула дверь, Максим ушел. Но дочку оставил, не стал тревожить, и на том спасибо. А я, пожалуй, в душ схожу, может полегчает. Но сил нет сойти с места, так и стою у окна в кухне. Проводила взглядом ладную мужскую фигуру, которая выскочила спешно из подъезда. Нечаев буквально впрыгнул в свою крутую иномарку и, сорвавшись с места, моментально скрылся с моих глаз. Что мне делать дальше?
Буду просто гулять с дочкой, помогать, когда попросят, может быть Макс разрешит ее брать на выходные. Вот и все. Мне мерещится силуэт в оконном стекле, который грозит пальцем. Это мое одиночество, которое не хочет отпускать. Всхлипываю совершенно непроизвольно и тут же подпрыгиваю от громкого грубоватого голоса подруги.
– Че ревешь? Все-таки обидел тебя, скотина, - рычит за моей спиной, а я быстро вытираю слезы, цепляю на кислую физиономию улыбку и поворачиваюсь. – Может догнать и втащить?
– Макс уже уехал, опоздала ты. Да и не надо портить его милую мордашку, - деланно смеюсь, и киваю на электрическую панель, - есть хочешь? Я сварю.
– О, да, от вареников не откажусь. Колись, как поговорили.
– Сначала нормально, потом я повела себя как дура.
Не хочу говорить о своем позоре. Стою с ложкой наготове над маленькой кастрюлькой, в которой и бывшему мужу варила вареники, бульон еще не успел остыть.
– Как дура – это как?
– Да… стала умолять его снова сойтись… да еще целоваться полезла. Дура и есть.
– А он?
– А он стоял как скала, потом сказал, что ничего не получится и ушел.
– Может у него баба есть? – делает предположение Роза, я лишь плечами пожимаю. Откуда мне знать, кто у него есть, да и прав Максим, как прежде быть не может.
Ставлю теперь тарелку с варениками перед Розой, и слышу ее восхищенный вздох.
– Ох, аджика!
Смеюсь, еще одна фанатка вареников и аджики. Сходила посмотреть, как там дочка, полюбовалась на спящего ребенка и вернулась к подруге, захотелось чаю с шоколадом.
– Что дальше делать будешь?
– Ничего, - ломаю плитку шоколада на блюдце,
– А я считаю, что ты должна бороться за дочку, переехать в его дом и воспитывать малышку, а не быть приходящей мамой, - подруга тянется за любимым бокалом, из которого так вкусно пахнет кофе, но я не буду его пить на ночь, иначе не засну.
– Ну да, с боем взять крепость, а заодно и ее обитателей, - фыркаю, представляя, как заявляюсь с чемоданами в роскошный особняк Нечаева. – Только вот хозяин меня за шкирку возьмет и выкинет, как бродячую шавку. А Дарьяна еще не знает, что я ее родная мать.
– Так скажи утром, - предлагает Роза, но я качаю головой, нельзя так вываливать на ребенка эту новость. – А хотя да, не говори, она девчонка смышленая, сама скоро догадается.
– Ладно, посмотрим. Ты-то как погуляла? Где была? – мне правда интересно где подруга так задержалась.
– Ну, сначала в спорт-баре зависла, сегодня наши играли с чехами, продули, как всегда, но было весело. А потом на триллер сходили, новый фильмец вышел, ничешный такой, все как я люблю, с кишками по кустам.
Роза смеется, наблюдая за моей физиономией, я морщусь от мерзости. Как такое можно смотреть, да еще музыка так громко, звуки ужасные, спецэффекты, у меня от такого сразу тахикардия начинается.
– А сходили с кем? – она явно не одна была в кинотеатре, я чувствую мужской парфюм от ее роскошных черных волос.
– Да медведь наш. Прикинь, он тоже в спорт-бар ходит, и триллеры обожает. Нечайно встретились.
Ну-ну, знаю я это нечаянно. Александр не зря интересовался, умный мужик, решил проникнуть в душу могучей деве через ее слабости. Наверняка не любит футбол и триллеры, но куда деваться, если объект обожания не ведется на цветы и конфеты.
Поговорив немного, отправляюсь спать, к дочке под бочок. От нее так сладко пахнет, что слезы выступают от нежности.
– Я придумаю что-нибудь, ягодка моя, - шепчу, разглаживая шелковый завиток карамельных волос, боясь разбудить. – На все пойду!
Утром проснулась от тихого бормотания, дочка проснулась и рассказывает плюшевому медведю о его сородичах из зоопарка, которые ее вчера очень впечатлили.
– И еще они едят рыбу, мы с тетей Дашей купили бо-о-ольшую рыбину и отнесли ее Маше, которая скоро родит трех медвежат! Мы еще пойдем в зоопарк, только папу с собой возьмем, ему там тоже понравится.
Трогаю девочку за руку, сжимаю маленькие пальчики. Каждый день бы так просыпаться, под тихий детский шепот. С минуту болтаем, а потом я иду готовить завтрак. Я должна привезти дочь домой вовремя, иначе Нечаев больше не разрешит видеться.
Через полтора часа я прощаюсь с дочкой у огромных кованых ворот, через минуту выйдет ее отец. Нас подвезла Роза, знает, как я не люблю ездить на такси. Дарьяна вцепилась в мое пальто, спрашивая, когда увидимся снова, ее глаза блестят слезинками, а у меня сердце кровью обливается.