Моя уникальная попаданка в академию

Буланова Наталья Александровна

— Врача Эндрю! Срочно! Реанимируйте! Он будет жить! Сила у меня!

И грифельный мир закружился в водовороте боли.

ГЛАВА 126

ГЛАВА 126

Ника, какая же ты дурочка! Сторм же не оценит таких жертв! Но не могла я по-другому! Не мог-ла! И не жалела!

Спросите, что это я тут терзаюсь сомнениями, раз выкачала неведомую силу? Не знаю, а спросить не у кого. Потому что все, что

могу — это думать. Ни пальцем двинуть, ни сказать хоть слово. Тело стало чужим, а я наблюдала за ним со стороны, будто зависла под потолком.

Жадная лихорадка добивала!

Мое бледное, изможденное болезнью тело в насквозь мокрой пижаме металось так, словно вместо койки подсунули раскаленную сковороду! И только крепкие руки Сторма раз за разом удерживали меня от неминуемого падения.

— Четыре часа! — шептал мне в ухо Вильгельминский. — Ника, прошу, продержись эти четыре часа! Не уходи! Открой свои удивительные глаза! Ну же, открой! Потом сила уйдет!

Тело колотило, как бес вселился! Будто душа уже вылетела из него, осталась лишь темная энергия, что и правила балом.

Что это: дурной сон или страшная явь, где я смотрю на свое страдающее тело со стороны? Я, конечно, читала про аутоскопию, но самой переживать? Уже перебор. Не настолько я люблю эксперименты!

— Аран! — крикнул надрывно Сторм, и я в удивлении обернулась на ректора, вырвавшись из размышлений. — Ты говорил, в кулон возможно скинуть силу! Почему он не работает?

Лоранский нервно мерил шагами комнату, то и дело задирая голову к потолку. Видел меня, что ли? Нет, совсем спятила!

— Скорее всего, в амулете уже есть сила. Пока сама хозяйка его не сбросит, древние артефакты бесполезны.

— Черт! Была бы у меня моя сила, я бы попробовал кое-что!

Аран подошел к кровати и внимательно посмотрел на мое бьющееся в очередном судорожном припадке тело, а потом на Вильгельминского:

— Поцелуй ее, мы должны попробовать!

Он сурово поджал губы и закрыл глаза, будто уже раскаивался в своих словах.

— Нет, — неожиданно отрезал Сторм, и я в удивлении перевела на него взгляд. Даже подлетела поближе, чтобы заглянуть в глаза.

Батюшка, это вы? Я не узнаю вас в гриме! А если я силушку драконью на тот свет заберу, неужто совсем не переживаешь?

— Почему? — спросил Аран, задаваясь тем же вопросом.

— Потому что есть вероятность, что именно моя сила помогает ей бороться и выдерживать эту паучью магию, — Вильгельминский нежно погладил меня по щеке и сказал: — Не прощу себе, если возьму силу, а Ника не справится.

Мимолетное прикосновение ко мне не прошло для Сторма даром. Зря он отпустил мое плечо. Ой, зря…

Освободившееся с одной стороны тело отвесило ему с размаху такого звонкого леща, что я собственным глазам не поверила.

Вот это да! Вот это карма! Вот это телесная память в действии!

Прямо горжусь!

Аран

так и замер с открытым ртом на несколько секунд, после чего нервно и коротко рассмеялся:

— Ника такая Ника. Страшно подумать, что будет, если сделать из нее зомби!

— Ар-р-ран! — зло рыкнул на него Сторм. — Заткнись! Иди лучше посмотри, получилось ли что у остальных.

Лоранский молча вышел, а Вильгельминский склонился надо мной.

Во-о-о-от! Так и знала, что сейчас будет поцелуйничать, и все остальное — притворство!

Но Сторм приподнял мое трясущееся тело за плечи и сжал в руках так сильно, что я испугалась за сохранность косточек.

— Ника, прошу, не уходи! Держись! Еще немножко! Я исправлюсь! Я больше не буду тебе грубить! Не буду командовать! Позволю тебе делать, что угодно! Куплю самое последнее оборудование, построю тебе лабораторию, только держись, слышишь?

Тело затрясло еще сильнее, и вдруг позади себя я увидела свет.

— Дочурка, ты опять себя не бережешь? — донесся оттуда такой родной голос мамы.

— Мамочка. — я повернулась и невольно пошла на звук — музыку для сердца.

— В своем репертуаре! — голос отца звучал так, будто он улыбался. — Ты сегодня ела, Ника?

— Папа. — я так хотела, чтобы они говорили вечно!

— Ника! — голос Сторма раздался сзади. Он звучал на надрыве, на краю эмоций. — Не оставляй меня! Ника! Держись! Да, я обещаю — больше ни разу не попрошу поцелуя! И силу забирай, только живи!

— Доченька. — голос мамы снова позвал со стороны света.

— Ника! — сипло окрикнул Сторм. — Держись! Четыре часа скоро пройдут! Только держись! Ты же так любишь жизнь, исследования! Да я тебе сотни самых редчайших зомби откопаю! Хочешь, все свои чешуйки сдеру для тебя? Только живи, Ника! Живи!

Пусть я и была сейчас духом, но у меня зажгло в груди. Тело на койке выгнулось дугой, захрипело, и глаза резко открылись. Меня магнитом притянуло обратно, я зависла над собственным телом и увидела, как в зрачках сверкнула и тут же погасла паучья лилия.

А потом я упала, будто с девятого этажа, и сильно впечаталась в койку.

Ох…

— Ника! Ника! — тормошил меня за плечи Сторм.

Ну, с возвращением!

Я с трудом сфокусировала на нем взгляд и поняла, что приступ позади.

Я снова в своем теле!

Я жива!

— Ника! — ректор так крепко стиснул меня в объятиях, что выжал хрип. — Прости!

Он тут же ослабил хватку, дышать стало легче.

— С тебя чешуйки! — потребовала я севшим голосом. — Все до одной!.. — становилось трудно говорить, навалилась такая усталость… — И лаборатория! — из меня будто выкачали все силы, но я должна была ковать железо, пока горячо: — И реактивы!… И. оборудование. зомби!

Сторм с открытым ртом смотрел на меня, и впервые в этом мире я заснула с улыбкой в его руках.