Моя вечная жизнь
Шрифт:
– Тогда уж лучше начни это делать прямо сейчас, – ворчливо посоветовал внутренний голос.
Я шла вдоль ручья, бегущего по каменному желобу на трехметровой глубине. Под искусственно сооруженным перекатом в относительно глубокой заводи темнели неподвижные силуэты крупных, почти с локоть, форелей. Рыбины висели в воде, словно задумавшись. Я тоже замедлила шаги.
У меня не было уверенности в том, что я достаточно частым гребнем прочесала всю толпу гостей шварцвальдского фестиваля. Да, на вчерашнем представлении был, кажется, весь городок. Кажется…
Я остановилась. Фанерный стенд-раскладушка с пришпиленной
Представление должно было состояться во второй половине дня, но еще засветло. Я поняла, что вполне успеваю не спеша пообедать, и двинулась по главной улице городка с конкретной целью найти симпатичный уличный ресторанчик.
Погода была прекрасная, и мне хотелось вкушать хлеб свой под открытым небом, а не в полумраке пропахшего ароматами кухни помещения с низким потолком, темной деревянной мебелью и огромным количеством старого хлама, сплошь закрывающего стены и потолочные балки. Типичный интерьер недорогого немецкого (как, впрочем, и чешского) ресторанчика именно таков: помесь среднерусского деревенского чердака, курной избы и любовно обустроенной лавки старьевщика.
Подходящее местечко я увидела в просвет между зданиями на другом берегу речки. Деревянные столики на затейливо скрюченных чугунных ногах жались к самому парапету набережной. Центральную часть каждого столика занимал миниатюрный, с альбом для рисования, травяной газон. Зеленая щетина молодой травы изящно контрастировала с белыми салфетками.
Я представила, как буду сидеть у этого лилипутского футбольного поля, неторопливо вкушая насущный шницель с жареным картофелем и квашеной капустой, запивая вкусную обильную пищу легким вином и без всякого гастрономического интереса разглядывая форелей в ручье. Воображаемая картина мне понравилась. То и дело с симпатией поглядывая на приятный ресторанчик в редкие просветы между домами, я в ускоренном темпе дошла до моста, соединяющего две половины Бад-Вильдбада, и там увидела Алекса.
Он стоял на середине моста – на пересечении местных маршрутов в центре городка. В узловой точке Вселенной. На перекрестке судьбы. Стоял неподвижно, не оглядываясь по сторонам, не делая попыток замаскировать свое терпеливое ожидание надуманными занятиями вроде «покурить», «подышать свежим воздухом», «полюбоваться видом». Лицо его было спокойно и при виде меня не изменилось. Я заставила себя притвориться, что тоже не взволнована и даже не удивлена.
Не сбившись с шага, я подошла к нему поближе и буднично сказала:
– Привет.
– Привет.
– Что ты здесь делаешь?
Вполне уместный вопрос: кроме как курить, дышать и любоваться видом, делать посреди пустого моста абсолютно нечего! В одиночку, я имею в виду. Влюбленной паре в столь романтическом месте можно было придумать обширную развлекательную программу.
– Жду тебя.
Я кивнула, как будто это само собой разумелось:
– Ты выбрал правильное место. Кажется, ни один пешеход
– Я тоже так подумал.
– И… давно ты меня ждешь? – словом «давно» я в последний момент заменила другое, более интересное – «зачем».
– Здесь – минут сорок. Это давно?
– Относительно, – кивнула я и задумчиво покосилась на уточек, которые челноками сновали по воде, собирая брошенные им кем-то кусочки хлеба.
Значит, он ждал меня еще где-то. Или когда-то?
Я посмотрела на Алекса и уверенно, как с листа, прочитала его мысли: «Но не относительно вечности!»
– И что теперь? – я пристально взглянула в черные глаза.
– Теперь все будет хорошо, – не раздумывая, ответил Алекс.
– Уже хорошо, – призналась я, и он наконец улыбнулся.
Мы понимали друг друга. Точнее сказать, мы друг друга чувствовали, а это гораздо больше, чем рассудочное понимание. Не просто близость, а взаимопроникновение. Совпадение, а не сходство!
– Девять из десяти, что это он – тот вамп! – возбужденно прикинул мой внутренний голос. – Один шанс, так и быть, оставим пока Павлину.
– Да, – я легко согласилась со всем сказанным.
– Я нанял помощницу, и у меня появилось свободное время, – сказал Алекс.
Я усмехнулась. Нехорошо злорадствовать (но как приятно!), однако я испытала удовольствие при мысли, что моя хитроумная соседка сама себя перемудрила. Галина думала приблизиться и приклеиться к объекту своего женского интереса, а вышло совсем наоборот: Алекс поручил ей заботы о Рози и был таков! Таким образом, в нашем с Галиной негласном соревновании победила я, не приложив для этого никаких усилий. Иногда и бездействие бывает результативной тактикой. Впрочем, злоупотреблять им нельзя.
Подумав так, я проявила активность:
– Если ты никуда не спешишь, может, составишь мне компанию за обедом?
– С удовольствием! На той стороне есть чудесный ресторанчик, со столиками прямо над ручьем…
Я улыбнулась:
– Именно туда я и направляюсь!
Да, мы совпадали. Не в смысле гастрономических вкусов и художественных пристрастий – самому Алексу могли гораздо больше нравиться прокуренные темные кабачки, чем стильные летние кафе с порционным силосом на столиках. Но он безошибочно угадал МОЕ желание, и это был хороший знак. Интуитивное знание того, что наверняка должно понравиться партнеру, – качество столь же ценное, сколь и редкое.
Поэты разных времен и народов отнюдь не случайно описывают отношения между мужчиной и женщиной в терминах военного дела. Осада и оборона, штурм и падение крепости, полная капитуляция и бегство из плена – с первой встречи и до последнего «прости» Он и Она ведут войну. И когда она заканчивается, то завершается вся история и умирает любовь, потому что идиллическая бесконфликтность – это синоним слова «кладбище».
А то, что происходит между мужчиной и женщиной в постели – самый главный из всех поединков, самый честный и одновременно самый жестокий. Буквально рукопашный бой! Мы вступаем в него без всякой защиты, вооруженные только опытом, у кого он есть, и интуицией. Причем опыт – это всего лишь общая подготовка, базовые навыки, и они мало чего стоят без вдохновения и озарения, в которых и заключается разница между добросовестным ремеслом и высоким искусством.