Моя вечная жизнь
Шрифт:
– И как же ты это сделаешь? – я не сдержалась, скептически хмыкнула. – У этого парня нормальная ориентация, он любит женщин!
– Знаешь, пуле все равно, кого он любит!
– Ох…
А вот этого с самого начала боялась я.
Убить Алого Ангела не сложнее, чем обычного человека – это не мифический вампир, которого не берут ни клинок, ни пуля. Один меткий выстрел – и дело сделано, но что будет дальше с самим стрелком? Арест, суд, приговор и долгий-предолгий срок за убийство человека. Ведь кому и как докажешь, что это был не совсем
– Пожалуйста, ничего не предпринимай, жди меня, я скоро буду! – Павел решительным голосом выдал мне короткую инструкцию и положил трубку.
В задумчивости я вернулась в столовую, села на свое место и произвела большое впечатление на окружающих, старательно намазав сладкое печенье горчицей.
– Ты спятила? – сердито поинтересовалась рыжая, когда я потянула печенье в рот.
– Что?
– Милочка, может, ты беременна? – участливо спросил Марик. – Я знаю, в интересном положении вкусы дико меняются, так что печенье с горчицей – это еще не худший вариант. Одна моя знакомая девушка полюбила макать в клубничный джем соленые огурцы!
Я машинально посмотрела на непорочную баночку с клубничным джемом, положила испорченное печенье и так же машинально ответила:
– Нет, я не в положении.
– Не от кого было, да? – продолжала стервенеть Галина.
Я поморщилась:
– Может, хватит уже пикироваться? Давайте поговорим как цивилизованные люди.
– А давайте! – Марик с кофейной чашечкой в наманикюренных пальцах откинулся на спинку стула и призывно пошевелил безупречно очерченными бровями. – И каков же главный вопрос дня?
– Я бы скорее назвала его вопросом ночи, – с усмешкой поправила я. – Вопрос простой: кому достанется Алекс?
Галина насупилась.
– Может, бросим жребий? – предложил Марик. – Или разыграем его, как ценный приз, в карты?
– Вот еще! – возмутилась Галина. – Это же не скотина бессловесная – живой человек, мужчина!
– Тогда почему бы не позволить ему самому сделать выбор? – я в упор посмотрела на соседку, и она отвернулась.
– Почему, почему… Потому!
– Так вот она – знаменитая женская логика! – искренне восхитился Марик.
– Значит, так, девочки!
Я гулко пристукнула ладонями по столу, и все присутствующие за ним девочки, включая фрау, чьи девичьи годы пришлись на поздний мезозой, замолчали и выжидательно уставились на меня.
– Я вношу конструктивное предложение, которое вы вольны принять или отклонить…
– Ну, ну! – подбодрил меня Марик.
Я посмотрела на часы:
– Сейчас восемь десять. Начиная с девяти ноль-ноль последующие двенадцать часов мы делим на три смены и по очереди, которую установим жеребьевкой, без всяких помех со стороны конкурентов охмуряем Алекса кто во что горазд. Таким образом, к ночи он определится с выбором, который будет считаться окончательным и не подлежащим обсуждению. Согласны?
– Очень интересный план, – сказал Марик. – В такой необычной сексуальной игре я еще никогда не участвовал!
– Глупость
– Действительно! – Марик вопросительно похлопал в мою сторону накрашенными ресницами. – Ведь вовсе не обязательно заниматься сексом исключительно ночью! Что, если соответствующее желание возникнет у милого Алекса еще до вечера?
– Значит, кому-то здорово повезет.
Я оперлась на ладони и встала из-за стола.
– Если вы считаете, что первая и вторая смены более перспективны, то я готова встать в очередь самой последней. Ну, как, решено? Предложение принимается?
– Чур, я первая! – быстро сказала Галина.
– Тогда я за тобой, мне еще педикюр поправить надо и эпиляцию закончить, – Марик озабоченно взглянул на свои ноги, от колена и выше прикрытые банным халатом.
– Договорились, моя смена с семнадцати ноль-ноль, – я кивнула сотрапезникам. – Всем данке, гутен таг и ауфвидерзеен!
– Битте, битте! – затрясла сиреневыми кудряшками милейшая фрау Марта.
Я вернулась к себе и, чтобы не мешать собираться соседке, которая металась по комнате, приводя себя в состояние полной боеготовности, устроилась в плетеном кресле на веранде. Я-то никуда не спешила.
Чтобы там ни думали Марик и Галина, вечерняя смена, которую я ловко выгадала для себя, была верным шансом. Я знала: желание плотских утех может возникнуть у вампа в любое время суток, но он будет терпеливо ждать ночи. Зато уж тогда – держись крепче, кто окажется рядом! Ночь весеннего равноденствия обязательно будет ночью любви.
Идеальной любви – до самой смерти!
Не могу сказать, что меня это сильно беспокоило. Да, я испытывала волнение при мысли о предстоящем испытании, но его результат представлялся мне предсказуемым. Я должна победить! У меня есть преимущество: Алекс не знает, кто я. Вернее даже, кто МЫ: ведь на моей стороне Даниэль!
Я ощущала его присутствие в своей памяти, в подсознании, в крови – не знаю, как правильно. Даниэль, чью жизнь я впитала, остался во мне так же, как в нем самом, вероятно, оставались все его жертвы. Хотя я не усвоила принадлежавшие им опыт, знания и воспоминания, но приняла их в себя и время от времени натыкалась на выразительные фрагменты чужой жизни – вроде того черно-белого сна о Великой Стене.
Ученые часто употребляют образное выражение «видовая память» и выделяют в человеческом обществе два типа последней: генетическая – передаваемая по наследству – и негенетическая. «Видовая память», переходящая из поколения в поколение по наследству, – это инстинкт, а «негенетическая память» человеческого коллектива – культура. Я склонна думать, что у Алых Ангелов есть особый тип «видовой памяти»: похоже, что вампу передается не только жизненная сила его жертвы, но и накопленная ею информация. Вопрос в том, возможно ли научиться ее извлекать?