Моя Виктория
Шрифт:
— Да, именно так. Я прекрасно видел, что Вы шли, совершенно не глядя по сторонам и считая ворон.
Его спокойствие и непоколебимая уверенность в своей правоте поражали. Я закипала все больше.
— Очень интересно! Если Вы такой внимательный, как же Вы тогда в свою очередь допустили наезд на пешехода во дворе?! Вы должны были двигаться очень аккуратно!
— Можно ехать сколь угодно медленно, но, если пешеход сам кидается под колеса, здесь я бессилен. — Перебивая меня, пытавшуюся возразить ему в очередной раз, он поднял руку. — В любом случае, я пришел сюда поговорить не об этом. Что
Через неделю состоятся выборы, и я должен на них победить. Без вариантов. Это вопрос уже практически решенный, все должно пройти без сучка и без задоринки. Вернее, теперь задоринка есть. Это Вы.
Я смотрела на него, вальяжно развалившегося в кресле, и просто поражалась. Ни капли сожаления, ни сочувствия и уж тем более вины за все произошедшее в этом взгляде не было. Только спокойствие, самоуверенность и некое странное любопытство. Обычно я за словом в карман не лезу, но в данном случае, из-за наглости этого субъекта слова застряли в горле, и я поняла, что просто ошарашенно пялюсь на него и не могу подобрать достойный ответ на его дерзкое заявление.
И в этот момент меня накрыла внезапная и поразительная мысль. Я вдруг четко осознала, какая я слабая и беспомощная по сравнению с этим властным человеком. По сути, я у него под колпаком. Именно от его дальнейших решений теперь зависит, как будет продолжаться моя жизнь. И будет ли она вообще продолжаться. Я вся похолодела, по спине побежали мурашки. Инстинкт самосохранения кричал, что надо вести себя спокойно и обдумывать каждое слово, прежде чем его сказать.
Но его поведение, тон и бескомпромиссные высказывания вызывали совершенно другие эмоции. Волна возмущения и злости, набиравшая силу во мне, судя по всему, собиралась захлестнуть здравый смысл. Я смотрела на Полянского и чувствовала, как ногти начали впиваться в ладони.
— Ну и что же вы теперь будете со мной делать? Закатаете в бетон? — Господи, Вика, заткнись уже, возьми себя в руки.
— Пока нет. Разве мой начальник охраны не познакомил Вас с нашими планами на ближайшие десять дней?
— А ваш начальник охраны не сообщил Вам, что мои планы совершенно не совпадают с Вашими?? — мой голос дрожал от злости.
Ни одной эмоции на лице. Он лишь устало вздохнул и поднял на меня глаза.
— Виктория Алексеевна, на эти десять дней нет моих и Ваших планов. Есть только НАШИ ОБЩИЕ планы. Другого выхода у нас, к сожалению, нет.
9
Мои глаза начали наливаться кровью. Остатками разума я понимала, что могу сейчас своими словами сильно навредить себе, но ничего не могла с собой поделать. Сложившаяся ситуация просто сводила меня с ума.
— Скажите мне пожалуйста, а какого черта я должна пускать свою жизнь под откос и класть ее на алтарь Ваших пожеланий? — голос мой осип, и я просто шипела сквозь зубы, — Вы разлучили меня с родными, заперли здесь и фактически держите в заложниках. И все из-за того, что вы… ВЫ, а не я устроили это ДТП!!! Почему я должна расплачиваться за это?!
— Потому что ставки слишком высоки, Виктория. Ничто не должно повредить моей репутации перед выборами. — Он встал с кресла, — я, пожалуй, пойду, содержательного разговора у нас с
Ну уж нет! Я вскочила с кровати и сделала пару шагов в его направлении.
— Я этого так просто не оставлю, понятно Вам?! Я обязательно придам огласку этому инциденту, и все узнают, каков Вы на самом деле!!!
Он резко развернулся и направился ко мне. Схватил меня за плечи, и в один миг мы оказались у противоположной стены. Удар спиной оказался чувствительным, я тихонько пискнула и зажмурилась.
— Значит так, девочка. Сейчас ты затыкаешь свой рот, успокаиваешься и наконец-то начинаешь трезво оценивать ситуацию. Все очень серьезно. И если до сих пор все с тобой вели себя крайне корректно, это не значит, что можно говорить и делать то, что в голову взбредет. Иначе мы будем вынуждены принять другие меры, которые тебе вряд ли понравятся. Подумай о себе и о своей семье. Я надеюсь, я доходчиво объяснил?
Его голос звучал практически спокойно, даже вкрадчиво, но при этом имел такую интонацию, от которой у меня коленки подгибались. Если бы не его руки, впившиеся в мои плечи, возможно, я давно сползла бы на пол.
Я коротко кивнула, приоткрыла глаза и увидела его разъяренное лицо буквально в паре сантиметров от моего. Еще чуть-чуть, и наши носы соприкоснутся кончиками. Боже, какие дурацкие мысли лезут мне в голову в критической ситуации… Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом на его лице промелькнуло легкое замешательство, и Полянский отстранился.
— Ну вот и славно… — с этими словами мой похититель резко развернулся и покинул комнату, громко хлопнув дверью. Я тихонько осела на пол.
Мне показалось, или я услышала в наступившей тишине, как потрескивали невидимые разряды тока в накалившемся воздухе?..
10
Я открыла глаза и потихоньку приходила в себя, осознавая, где я и вспоминая все события прошедших суток. Забавно, еще вчера я даже и представить себе не могла, что со мной произойдёт и как круто изменится моя судьба всего за пару часов. Интересная все-таки штука жизнь. Но, наверное, тем она и хороша, что живешь себе спокойно и даже представить не можешь, что все может поменяться в один момент. Хотя моим поворотам судьбы вряд ли бы кто-нибудь позавидовал…
В любом случае, я решила не унывать и не опускать рук, а все спокойно обдумать, изучить обстановку и сделать выводы, что я в силах поменять в сложившихся обстоятельствах.
Поднявшись с кровати, я огляделась и наконец изучила комнату, вернее, клетку, в которой меня заточили. Справедливости ради надо отметить, что клетка была вполне себе комфортабельная. Достаточно просторная, с двумя большими окнами. Из мебели присутствовала большая, удобная, насколько я могла ощутить за ночь, кровать, два кресла с небольшим журнальным столиком, встроенный шкаф и огромный телевизор, который, впрочем, оказался нерабочим. В общем, помещение было обставлено со вкусом, но все же на жилую комнату похоже не было. Скорее напоминало номер в гостинице. Здесь не хватало уютных мелочей, которыми заполняется помещение, когда в нем постоянно обитают люди.