Моя вина

Хёль Сигурд

"Мы не знаем его!"

И пропел петух.

И я увидел, как у него, нашего сына, исказились черты и как он превратился

в разбойника Варраву. И я увидел, как он оскалился в улыбке и сказал:

"Ты отрекся от меня? Ты прав! Будь лжив и труслив! Это самое лучшее!"

Я увидел всех нас еще раз. Увидел наше настоящее и будущее.

За нашими оградами, за нашими стенами, в наших стойлах лежим мы вповалку и спим. Вдруг нас разбудило — нам показалось, что-то ужасное, что-то ужасное произошло. Мы никогда так раньше не просыпались. Но нет, все в порядке, и все прошло, и это был только страшный сон. Но теперь мы, слава

богу, проснулись, а это, значит, был только сон. "Ах, так это был только сон!" — думаем мы, поворачиваемся на другой бок и снова засыпаем.

А потом все меняется — и это уже не только мы, а все, все.

Лежим, каждый в своем стойле, каждый за своими стенами. Спим. Ворочаемся с боку на бок.

И кто-то говорит, но его не слышат:

— Проснитесь! Пора! Пора понять! Мы сейчас должны понять, иначе уже никогда не поймем, иначе это случится снова, еще хуже, еще ужаснее! И тогда заспанное человечество проснется в один прекрасный день и, протирая глаза, скажет: "А, что там такое?"

И может быть, это будет день накануне конца света.