Моя жена - утопленница
Шрифт:
Нет, в это невозможно поверить. Но что тогда было? Так… Положим, кто-то, выручая меня, вырубил парня. Очнувшись раньше, тот не смог ничего вспомнить и ушел к себе. Шутки ради, мой спаситель или спасители оставили вместо него змею, которых в этом году уродилась тьма (недаром следующая к Иналу щель называется Змеиной. А может, это моя утопленница спасла меня от пыток?!!
Тут чуть в стороне от змеи я углядел что-то белое. Это были плавки моего обидчика. Змеиный хвост был в них.
Пока я глядел на это, мозг лихорадочно искал материалистическое
– Над тобой издеваются.
Это меня устроило. Сначала подсунули якобы утопленницу, потом - по морде. Значит, следующее действие не будет брутальным, а то ведь сбегу.
Тут считаю необходимым заявить, что никогда не верил в разного рода мистику – в приведения, русалок, упырей, летающие тарелки и даже снежного человека. Все чудеса, которые я наблюдал, в конечном счете, оказывались вполне материальными проявлениями турбулентно текущей жизни. Конечно, верующим во все эти мистические чертополохи легче жить, надеясь на волшебника в голубом вертолете или беззаботную жизнь на том свете, но я привык полагаться на свои силы.
7.
В общем, будущее в тот момент предвиделось мне хрустально-сверкающим, ну, на время, конечно. Так и получилось. Заведя свою рыболовную снасть в море, я, развел костер и уселся на берегу ждать клева. Он не заставил себя ждать: минут через двадцать со стороны Инала подошли две девушки со светодиодными фонариками на головах и небольшими рюкзачками на плечах. Они были возбуждены, если не напуганы.
– Можно мы тут у вас переночуем? – сказала одна из них, 90/60/90 плюс-минус какие-то сантиметры, да еще яркая блондинка, такая яркая и хрупкая, что я усомнился, что она есть доморощенная туристка, мотающаяся по не асфальтированному берегу в целях сохранения мышечного тонуса.
– А вы откуда идете?
– Да мы тут недалеко стоим, - махнула одна в сторону Инала, - километрах в двух отсюда. Решили прогуляться, посмотреть, кто тут стоит – у нас ты притча во языцех, то есть Робинзон таинственного происхождения. А по дороге Виктор встретился, он рядом с нами стоит; хороший мужик - тихий, слова от него не услышишь. А тут, нате, голова в крови, весь из себя свирепый, сказал матом, что умоется сейчас и побьет нас и эту ведьму камнями, чтобы не мотались по ночам. И нырнул в море, а мы к тебе побежали, - добавила другая, в темноте походившая на Синди Кроуфорд с родинкой.
– Берег не мой, паркуйтесь, - сказал я. – Меня зовут Женей.
– А меня Катей, - обрадовалась блондинка.
– Меня Дианой, - жеманно протянула Синди Кроуфорд божественную ручку.
– А мужик тот трезвый был? – спросил я, поцеловав ее галантно, хотя в обед уел чесночка зубочков пять.
– Пьяный, я, кажется, говорила, - поморщилась Катя. – В Архипке, точно, набрался.
– А у меня ни капли, - вздохнул я. – Все израсходовал, нечем будет
– Об этом, Евгений, не беспокойтесь, - показала пальчиками о’кей Диана.
– У нас коньяк приличненький с собой, дорогой. Специально для вас взяли.
– Во флаконе из-под лака до ногтей?
– А вы, что, алкоголик? – пристально посмотрела Катя, и я подумал, что один из красавцев-мужчин, а по совместительству невольник зеленого змея, изрядно попортил ее кровь соответствующей зависимостью.
– Да нет, просто… просто… - я замолчал, подбирая слова.
– Понятно. Если не напьетесь, полезете к одной из нас в спальный мешок, то ночь для вас будет безнадежно испорчена?
— Испорчена? – засмеялся я. – Я бы не стал выражаться столь категорично.
Тут зазвенел колокольчик, прикрепленный к леске, тут же стояк, к которому крепилась последняя, выскочил из груды камней и махнул в море. Я бросился за ним, поймал, схватил леску: на ней, судя по всему, торопилась к ужину огромная рыбина!
Это была кефаль килограмма на полтора. «Плохая примета, - подумал я мельком, взяв ее за жабры. Ночью опять будет утопленница».
Когда девушки, увидев рыбу, захлопали в ладоши, я усмехнулся: «Или, наоборот, хорошая – будет под утро секс и, судя по всему, вовсе не с утопленницей!».
Пока они разбирали свои вещи и умывались, я разжег второй костер, в углях первого зарыл рыбу, предварительно обернув ее алюминиевой фольгой. Палаточку их мы ставили все вместе, постоянно встречаясь глазами. О, сколько в них можно было увидеть! И неважную оценку моей внешности, не замятый еще общением страх, просто любопытство.
В полной мере любопытство они проявили, выпив по 50 граммов коньяка и закусив рыбой.
– Ты тут один стоишь? – спросила Катя.
– Да.
– А почему один? Где твоя женщина?
Я попытался вспомнить свою женщину, не утопленницу, а «свою женщину» приходившую ко мне на одни всего лишь сутки, чтобы разругаться на всю жизнь. Вспомнить не получилось, как не старался, и я покрутил головой:
– Не знаю…
– Как это не знаешь? Мы с мыска того, - указала на каменную гряду, уходившую в море со стороны Инала, - видели с тобой стройную девушку. И одна она туда-сюда ходила.
– Не знаю, мало ли здесь народу может купаться, но я никого не видел, - пробормотал я, поняв, что девушек интересует моя утопленница, и пришли они ко мне с единственной целью о ней разузнать. Или обнаружить.
– Так ты и в самом деле один здесь обитаешь?
– Да.
– Один, без женщины… - удивилась Диана. – Может к тебе кто из Темной приходит?
– Темная щель – первая в сторону Архипки.
– Как это без женщины? А вы? Или одна из вас? Не зря же я торчу тут месяц, у моря чего-то жду.
– И мы сюда, черт знает зачем, поперлись! — посмотрела Катя на Диану. – Может, это Бог нас сюда привел?
– К нему Бог привел? – стала рассматривать Диана мою небритую личность.
– Это легко выяснить.