Моя жена - утопленница
Шрифт:
– Но к делу относится то, что я тебе рассказал все, что знаю о девушке Насте, а ты - нет. Так что рассказывай, как вы на трех джипах приехали в устье щели Темной, и что потом случилось.
Виктор молчал, разглядывая водную гладь.
– Вон, смотри, дельфины! – указательный его палец уткнулся в место, где только была крутая дельфинья голова. Их целых пять!
– А вас было семеро. Трое фактических хозяев одной большой станицы, трое их девушек и ты, мент для порядка. Правильно?
– Правильно. Все было хорошо. Девушки нажрались, как и было задумано,
– А что потом?
– Потом я прошелся почти до Инала, тебя встретил, еще кое-кого, никто Насти не видел. Наутро Катя с Дианой пошли с тобой поговорить, потому как к тому времени я был уверен, что ты с Настей общался и знаешь, где она и что собирается делать.
– А с Катей с Дианой? Почему они от меня сбежали?
– Я их недавно расспрашивал, когда они в себя пришли.
– В себя пришли?!
– Ну да. В лагерь ведь явились чумные, говорить не могли, заикались. Кто-то их сильно напугал.
– Наверное, на Настю напоролись, - засмеялся я.
– Она ведь утонула, я ее откачал, и с тех пор вокруг меня ходит, но не показывается.
– Я так и знал, что утопилась! Вот дура! Судья нормальный человек, постонала бы часок, и все бы были бы довольны и смеялись! Так говоришь, она где-то рядом ошивается?..
– Да. И возможно нас сейчас видит.
– Здесь ошивается… - задумался Виктор.
– А где же еще. И мне почему-то кажется, что тебе надо опасаться. С ней что-то произошло.
– Что?
– Утопление как-то не человечески на нее повлияло…
Как только я это сказал, со скал покатился камень килограммов в десять. Путь он завершил недалеко от Виктора. Виктор занервничал, закурил, попил пива, глядя на скалы, густо поросшие сосной.
– Пойдем, поищем? – предложил я, уверенный в отказе.
– Надо сначала все хорошенько обдумать… - сказал он.
– Кто тут третий лишний?
– Я бы на твоем месте не ****ел, Женя. Ты тут живешь одиноко, там, в лагере, - махнул в сторону Инала, - удивляются, как это ты лихих людей не боишься и ночами спокойно спишь. Так что не надо тебе ни с кем ссориться, а то ведь…
– Ты меня не пугай, меня Настя бережет, давеча вот с того света вытащила.
– А я не пугаю, - то, что со мной случилось ночью, его никак не интересовало.
– Боюсь только, как бы с обоими вами что-нибудь не случилось. Понял или по буквам повторить?
– Понял, - ответил я кисло. – То есть подумаю.
– Подумаешь?! А это видел? Он весьма способствует процессу мышления, – он приоткрыл сумку, и я увидел зев «Макара», заинтересованно на меня смотревший.
Если бы он все это не сказал, я бы продолжал верить, что Настя утопилась в добром уме и здравии, а не как результат
– Знаешь, я уверен, что трупов никому не надо. И потому вам Настю бояться надо, потому что ни вы, ни я, не знаем, что она сейчас такое есть.
– Не понял. Ты что думаешь, что не человек она теперь?!
– Не знаю. Но одно могу сказать точно – она живая утопленница. И вполне возможно обладает какими-то особенными свойствами, возможно, сверхъестественными.
– Заливаешь, - не поверил Виктор.
Я действительно заливал, но в этой «заливке» была доля правды, и я ее эту долю выложил.
– Я ведь утонул, был на небе и вернулся. И она утонула или была утоплена, но не умерла…
= Сумасшедший дом… - только и мог сказать Виктор.
– Может, и мне утонуть?
– А ты уверен, что она тебя спасать станет? Вот. Не уверен. И потому будь спокоен и не дергайся.
– Да я не дергаюсь. А эти девки, Диана с Катей, злые на нее, видимо круто Настя с ними обошлась.
– Ну, они не опасные, - махнул я рукой.
– Не опасных женщин не бывает. Эти суки детей своих в детских домах держат, чтобы всегда быть в сексуальной форме, а надо будет кого зарезать – зарежут.
– Заливаешь. Не дали что ли? Отказала мне два раза, на хочу, сказала ты?
– Да я к ним близко не подойду.
– Бог с ними. Чувствую я, сегодня ночью все решиться. И жирные коты будут сыты, и кошки целы...
– Нет, мне кажется, ты не все понимаешь, - покачал головой Виктор.
– Понимаю. Все понимаю. Если нарисуется полиция с родителями Насти, я клятвенно заверю их, что она – моя невеста, и что проблем ни у нас, ни у них нет никаких. Такой поворот событий тебя устраивает?
Как только я это сказал, мир вокруг изменился в чудесную сторону. Я изменился, Виктор изменился, даже моя палатка, казалось, расправила плечи и стала голубее.
– Это Настя колдует! – подумал я, ликуя. – Приняла мое предложение!
– Дурак, совсем тронулся, - сказал Виктор и удалился.
10.
Ночью, а точнее ранним утром, все действительно решилось. После того, как Виктор ушел в свой лагерь, мне захотелось есть, и пришлось-таки идти в Архипку. Дошел по дикой жаре, купил там разных консервов, овощей с фруктами, литруху виски (и что меня на него потянуло?), поел чебуреков с пивом и вернулся к себе – был уже вечер, и темнело. Разложив покупки по схронам (подальше от наглых енотов, наивно считавших себя членом моей семьи), я взял бутылку и спустился на берег. Уселся там на выброшенном морем чурбане, другой, побольше, пристроившийся рядом, послужил мне столиком; он принял на себя бутылку «Красного лейбла», кружок колбасы, большой, готовившийся перезреть помидор и половину среднеазиатской лепешки, к сожалению, уже остывшей. Пропустив стопарик, я любовался закатом и радовался, что не буду ставить на ночь закидушку, потому что ее нет, а новую будет изготовлена, в лучшем случае, дня через два.