Моя жена — ведьма. Дилогия
Шрифт:
– Хватит спорить! – вклинился я. – Все равно ничего не выйдет. Даже если я верну пистолет, порох весь вышел. Но и вы, Анцифер, не спешите записывать нас в Рай, мы еще здесь погулять намерены. Никто на тот свет не торопится. Я что-нибудь придумаю…
Тупо звенела пила. На зеленую траву сыпались опилки. Голодные волки следили за нами с неослабевающим гастрономическим интересом. Где-то далеко вновь раздался звериный рев.
– Кто это? – автоматически спросил я.
– Медведь, – ответила Наташа. – Родной мой, я знаю, что ты этого не любишь, но, может быть, все-таки рискнуть?
– Конечно. Я очень надеюсь на как можно более эффективное применение твоей магии. Ты ведь у меня ведьма.
– А ты мой муж. Сереженька, я не представляю, что сделать с волками. Ну, максимум десяток я могу охватить заклинанием… На Сыча воздействовать
– Я?
– Ты. Ты, милый… Ты ведь у меня не абы кто, а муж ведьмы! В тебе заключена страшная сила. Помоги нам, пожалуйста.
Я обнял волчицу за шею, ткнулся лбом в лоб и попытался улыбнуться. Она так в меня верит… Какой же мужчина сможет устоять перед таким доверием? Что-то включилось у меня в голове. Рев, медведь, волки… Медведь!
– Хорошо, любимая, я попробую.
Еще некоторое время я вспоминал начало, а потом стал читать медленно и плавно:
Как стук колес вычерчивает ритм, Как сердца стук подобен четкой дроби Ночных копыт… Извечный алгоритм, Воздвигнутый над чередой надгробий Живых существ, украсивших мой путь, – Мужчин и женщин, лошадей и кошек, Собак и птиц… Их хочется вернуть, Но тени так бесследно тают в прошлом. Я одинок… Пылает на плечах Багряный плащ. (Сиреневый? Пурпурный?) В моих глазах, как в доменных печах, Дымится пепел погребальной урны. Скулящий страх калечит души жертв, Шагнувших в этот круг без покаянья. Прожорливая выверенность жерл, в Моем лице нашедшая призванье – Сминать, как лист лирических основ, Судьбу и жизнь, прощенье и разлуку, И детский смех, и радость чистых снов, И мертвых клятв возвышенную муку.На этой строке из-за деревьев на поляну шагнули семеро мохнатых гигантов. Я отродясь не видел медведей такого ужасающего размера. Не обращая ни малейшего внимания на остолбеневших волков, они рядочком сели перед нашей сосной, внимательно прислушиваясь к каждому слову. Я никогда не читал перед такой внимательной аудиторией. Главное было не потерять ритм и не сбиться.
Я чувствую свой страшный, черный дар Всей яростью обугленного мозга. Я рвал зубами вены, но пожар Моей крови был безразличен звездам. Я принял паству. Выбирая ночь, Когда медведи понимали слово И искренне старались превозмочь Звериной волей волю рук другого, А именно – мой жесткий произвол, С которым я удерживал их страсти. Дивились Рыбы, Скорпион и Вол Моей незримой и врожденной власти. Пастух медведей! Выжженный на лбу Извечный титул… Вызов вере в небо, Вселенной, раздувающей клобук, И Року, обесцветившему небыль! Я противопоставлен был всему И был бы мертв при первом же намеке Готовности – Приветствовать ту Тьму, Что отнимает травяные соки У заспанной поверхности земли… Поверьте, что слова с заглавной буквы Меняют смысл, переродясь в пыли В самшит и кипарис ИКогда я закончил, медведи зааплодировали. Вы не поверите… Они встали на задние лапы и старательно захлопали, выражая свое удовольствие дружественным урчанием. Сыч, при первом же появлении хозяев леса спрятавшийся за сосной, не делал даже робких попыток вернуть свою пилу. По-моему, от страха он и дышал-то через раз. Волки наверняка были более храбрыми зверьми, они быстрее пришли в себя, раздраженно подвывая и порыкивая. Мишки вновь сели на свои места, а самый большой направился к нам. Он встал перед сосной, вытянул вперед лапы – ни дать ни взять заботливая мамаша, снимающая маленького сыночка с дерева.
– Любимая, побудь здесь и… не волнуйся за меня.
Я спрыгнул вниз, медведь ловко поймал меня огромными лапами и прижал к своей груди, не опуская на землю. Нежно покачивая, он смотрел на меня добрыми карими глазами, притоптывая на месте. Густая шерсть на его груди щекотала мне нос, я сморщился и улыбнулся. Медведь в ответ тоже осклабился от уха до уха, демонстрируя в улыбке впечатляющие клыки. Потом он обернулся к своим сородичам, добродушно подтвердив:
– Это он!
Медведи поддержали его дружным ревом. Волки ответили раздраженным воем.
– Мы давно ждали тебя, Пастух. Пойдем… Если ты голоден, мы накормим тебя, если болен – вылечим, если тебе нужна помощь – только попроси!
– М… А, собственно, с кем имею честь?.. – замялся я. Не то чтобы меня как-то беспокоил вид говорящего медведя, всякого уже насмотрелся, но что-то слегка напрягало. Возможно, моя поза. В смысле – мое положение. Трудно ощущать себя пастухом или пастырем огромных зверей, которые тетешкают тебя на ручках, словно младенца.
– Меня зовут дядя Миша, – скромно ответил медведь.
– А по отчеству?
– Можно без отчества. Ты ведь наш Пастух, тебе достаточно знать имена. Я представлю всех, они все ждут.
– Эй! Эй, минуточку, не так быстро! Я здесь не один и не могу бросить своих друзей.
– А где они? – не понял медведь. – Тут только волки кругом, так они с нами не дружат. Еще человек прячется за сосной, но он злой и жадный.
– Вон, волчица на дереве, – пояснил я, – это моя жена, ведьма Наташа. Есть еще ангел Анцифер и черт Фармазон, только они невидимы.
– Хорошо, как скажешь, – пожал плечами дядя Миша. – Ты и твоя жена поедете на мне, а остальные будут плясать.
Я кивнул.
– Я лично плясать не намерен! – грозно проверещал Фармазон, мгновенно оказавшийся перед моим носом. – Тоже мне нашелся заклинатель крупных хищников… Это ты для лопухов дрессировщика гималайских медведей изображай, а я-то тебя как облупленного знаю!
– Можете остаться здесь. Лично мне кажется, что медвежья пляска – это некий праздничный ритуал и ничего зазорного в нем нет. Анцифер же не протестует?
– Протестую, – неожиданно сухо вставил белый ангел. – Вполне возможно, что вся эта затея – древний языческий ритуал, и, как представитель истинной веры, я в нем участвовать не могу.
– Глупости! Я только что нашел самый безболезненный способ всеобщего спасения, а вы мне тут истерики устраиваете. Не нравится – сидите на ветке, мы с Наташей идем в гости. (На самом-то деле для участия в пляске требовались исключительно медведи, но уж очень хотелось пошутить. А то только они надо мной издеваются.)