Моя жизнь хикикомори. Том 1: Весна в старшей школе Сейрин

Извращённый отшельник

* * *

— Ну всё, приплыли, — пробормотал я, глядя вслед удаляющейся фигуре Рин-сенсей. — Теперь точно придётся вкалывать как грешникам в аду.

— Как будто у нас есть выбор, — вздохнула Азуми, хватая щётку.

Следующие тридцать минут мы работали так, будто нас подгоняли все черти преисподней разом. Я успел промокнуть до нитки — серьёзно, даже трусы можно было выжимать. Наверное, трусики Азуми тоже. Хотя об этом лучше не думать, а то вдруг она читает мысли! Пришибёт же!

Когда

мы закончили, явился Абэ-сан, оценил результат и попытался припахать нас к уборке кладовок! Этот старый демонюга явно нашёл себе новых любимых рабов.

— Простите, Абэ-сенсей, — я изобразил самое искреннее сожаление, на какое только был способен, — но нас ждёт Накамура-сенсей. Дополнительное занятие по биологии.

— А-а-а, — понимающе протянул завуч, — ну раз Накамура-сан. Что ж, идите. Но если захотите прогулять ещё какой-нибудь урок — обращайтесь!

Он подмигнул нам и захихикал. Честное слово, иногда мне кажется, что наш завуч — замаскированный ёкай, который питается страданиями нерадивых учеников.

И вот теперь мы стоим перед дверью кабинета биологии, как два приговорённых перед эшафотом.

— Ты первая, — шепчу я Азуми.

— Ещё чего! Это ты во всём виноват!

— Я?! Кто кого задержал у ворот?

Н-да, прямо два несчастных подопытных кролика перед логовом грозного биолога. В голове крутятся кадры из всех просмотренных фильмов ужасов — сейчас Рин-сенсей устроит нам такую препарацию, что лягушки посочувствуют.

— Слышь, самурай, давай уже! — шипит Азуми, пихая меня локтем. — Чего застыл как экспонат в кунсткамере?

Ага, сейчас. Разбежался прямо. Я, конечно, люблю биологию, точнее, одного конкретного биолога, но не настолько, чтобы первым бросаться на амбразуру.

— А может, ты первая, Такахаши-сан? — пою я самым сладким голосом, на который только способен. — Дамы вперёд, как говорится. Прими удар биологического оружия на себя, раз такая смелая.

Азуми позеленела как водоросль из многострадального бассейна. Если бы не страх перед Рин-сенсей за дверью, точно бы меня придушила.

— Ты мужик или так, погулять вышел? — прошипела она. — Где твоё рыцарство, придурок?

Я философски пожал плечами:

— Знаешь, будь ты моей прекрасной дамой, я бы и коня тебе подал, и плащ через лужу бросил. А так — извини, рыцарство закончилось вместе с эпохой Сэнгоку. Вперёд, о храбрая воительница! Дверь ждёт свою героиню!

Азуми уже занесла руку для экзекуции, когда дверь открылась.

— Это что за представление? — раздался ледяной голос Рин-сенсей. — Вы, кажется, перепутали школьный коридор с бассейном. Быстро в кабинет, оба!

Мы с Азуми влетели внутрь как два котёнка. Рин-сенсей указала на один письменный стол — да-да, ОДИН на двоих, вот такая изощрённая пытка.

— Итак, — на её губах появилась улыбка, от которой у меня мурашки по спине, — раз уж вы такие неразлучные друзья, что

даже уроки вместе пропускаете, будете и наказание отрабатывать также.

Она выложила перед нами стопку учебников. Толстых. ОЧЕНЬ толстых.

— Конспекты глав с пятой по двенадцатую. Со всеми схемами, таблицами и дополнительными материалами. И чтобы к концу дня было готово.

Я почувствовал, как душа начинает медленно покидать тело. Семь глав?! Да там же… там же…

— Но, сенсей! — пискнула Азуми. — Тут как минимум сотня страниц!

— Так вы умеете считать? — Рин-сенсей приподняла бровь. — Прекрасно. Значит, сможете пронумеровать все параграфы. И да, конспекты у каждого должны быть свои. Никакого списывания.

Мы с Азуми переглянулись. В её глазах читалось то же, о чём думал я: «Во что мы влипли?»

— Приступайте, — в голосе Рин-сенсей звучала плохо скрываемая насмешка. — И помните — я слежу за вами.

Следующий час превратился в настоящую комедию абсурда. Азуми постоянно пихала меня локтем, когда тянулась за учебником. Я в отместку «случайно» ронял ручки с её стороны стола. Накамура-сенсей периодически прочищала горло, когда наши перепихивания становились слишком очевидными.

— Ямагути, у тебя что, судороги? — шипела Азуми, когда я в пятый раз задел её ногой под столом.

— Нет, просто пытаюсь найти удобную позу для медитации над клеточным делением, — бормотал я в ответ.

— Если вам так неудобно вместе, — раздался голос Рин-сенсей, — могу предложить отдельные парты. В разных углах кабинета.

Мы тут же затихали… минут на пять.

И вдруг:

— Я ВСЁ! — торжественно объявила Азуми.

Я чуть не свалился со стула. Как?! Я едва до десятой главы дополз, а она уже…

Рин-сенсей тоже выглядела удивлённой, но, проверив работу, одобрительно кивнула:

— Неплохо, Такахаши-чан. Можешь идти. И постарайся больше не опаздывать.

Азуми поклонилась, поблагодарила за урок и, наклонившись за сумкой, прошептала мне:

— Не засиживайся допоздна, неудачник. А то твоя драгоценная Рин-сенсей догадается, что ты — тормоз.

И выпорхнула из кабинета, оставив меня краснеть и задыхаться от возмущения.

— Неплохо продвигаешься, Ямагути-кун, — раздался голос Рин-сенсей прямо над моим ухом.

Она наклонилась, разглядывая мои каракули, и я внезапно осознал, насколько близко она стоит. Её аромат — что-то свежее, с нотками жасмина — окутал меня как туман. Краем глаза я видел изящный изгиб её шеи, ключицу, выглядывающую из-под блузки. О боги, почему в кабинете так жарко?!

— С-спасибо, сенсей, — пробормотал я, пытаясь сосредоточиться на тетради, а не на том, как прядь её волос почти касается моего плеча. — Я стараюсь вникнуть… вглубь… материала.

И тут мой треклятый язык, который всегда начинает жить своей пошлой жизнью, когда я нервничаю, выдал: