Моя жизнь. Юность. Колпино
Шрифт:
У Игоря, я, кстати, впервые увидел фотоальбомы с репродукциями картин Сальвадора Дали и понял, что вот это именно мое! Я безумно захотел тоже писать маслом такие картины, — то есть картины в стиле «сюрреализма», отображающие сны, галлюцинации и прочее в том же духе.
Ну какой смысл рисовать пейзажи и портреты, когда все это в наш век можно сфотографировать, а вот сны, глюки, или просто то, что рисует мозг художника на своем внутреннем экране, — это уже гораздо интереснее!
Игорь, узнав о моем желании, раздобрился и однажды подарил мне коробку своих старых масляных художественных красок, пихтовое масло, несколько кисточек. Посоветовал, что и как делать,
В начале весны, Игорь позвал меня съездить на первую фотовыставку картин Сальвадора Дали в Ленинграде. Она проходила в клубе железнодорожников, возле Московского вокзала. Там, правда были выставлены лишь цветные фоторепродукции картин Дали, в натуральную величину, но это было все равно круто. Впервые в СССР выставлялся художник такой величины, тем более, что до сих пор его искусство не афишировалось в нашей стране. Дали до этого времени считался чуть ли не пропагандистом фашизма и ещё чего-то. В общем вредным художником для сознания советских граждан, но сознание наших граждан постепенно менялось, да и сама страна начала меняться, так что деловые люди быстро сообразили на чем можно денег подзаработать. Проедишся с такой выставкой по всей стране и вот оно счастье в денежном эквиваленте.
Помню, мы поднялись на второй этаж этого клуба, а там из колонок висевших по углам раздается какая-то психоделическая музыка и на всех стенах нескольких залов висят фоторепродукции Дали в рамах. Это был ещё один мощный толчок для меня, чтобы и дальше заниматься рисованием картин и именно в этом стиле. Я в мечтах уже видел такую же выставку своих картин и вернувшись домой, с устроенной силой взялся за рисование.
Потом, в течение весны и лета, мы побывали с Игорем, его девушкой (не помню, как ее звали) и его друзьями, еще на нескольких выставках оп-арта. Кроме того Игорь как-то затащил меня в консерваторию, на вечер органной музыки. В принципе мне органная музыка всегда нравилась, но слушая живой орган, просто отключаешься. Вот и я слушал, слушал и в итоге просто уснул на половине концерта.
Сидя частенько у Игоря дома, мы слушали пластинки группы «Аквариум» и других новых исполнителей Питерского рок-клуба. Обсуждали, спорили, сами играли что-то на гитарах. Вообще интересно проводили время. Благодаря Игорю я узнал много интересного, познакомился с действительно интересными людьми. Почти у всех друзей Игоря, было высшее образование, так что мне было чему у них поучиться. А главное я хотел у них учиться!
Глава 2
В конце июня Юля ушла на каникулы и мы вновь стали проводить вместе все свое свободное время. Ходили в кино, на пляж купаться, на атракционы. Как-то Юля узнала, что ее мама вышла из тюрьмы и наладила с ней общение. А в середине лета, ее мама пригласила Юлю, и меня заодно, в гости. Она в это время устроилась обслугой к какому-то профессору и следила за его дачей, заодно там и проживая постоянно.
И вот в начале июля, мы с Юлькой поехали к ней в гости. Дача, точнее большой двухэтажный дом находился невдалеке от какой-то станции, если ехать с Финляндского вокзала, на берегу озера. Возле дома на берегу, стоял даже катер небольшой. Как нам объяснила Юлина мать, профессор с друзьями приезжал сюда несколько раз в месяц отдохнуть, а все остальное время она жила там одна.
Меня больше всего поразили в доме этого профессора две вещи. Во первых
Я поначалу взялся читать фантастику Кольцова, — нашел несколько томов, но ближе к вечеру, мы с Юлькой наткнулись на перепечатку книги «Китайская философия любви», или как ее ещё называют "Дао любви" (это типа китайский аналог индийской Кама-Сутры, но с другой философией), и все! Мы попали! Выходные у Юлиной мамы пошли прахом!
Мы с Юлькой тут же решили переписать вручную эту книгу для себя, так как отдать нам перепечатку, Юлина мама не захотела.
Все последующие пару дней мы с Юлькой, вместо отдыха, занимались тем, что переписывали машинописные листы, разделив их пополам между собой, в две тетрадки.
Вас, конечно, удивит такое наше занятие, но не забывайте, что в СССР во времена моей молодости, книги о сексе, вообще не издавались и ценились на вес золота.
Перед самым отьездом, Юлина мама устроил для нас прощальный ужин с вином, за счет профессора. Мы говорили с ней о наших планах на будущее, и умудрились по пьяне, разрушаться в пух и прах! На прощание Юлина мама сказала Юльке, что она уверена на сто процентов, что мы с ней долго вместе не проживем. Что я не тот человек, который ей нужен и т.д. Мы психанули и быстренько собравшись ушли на поезд не попращавшись. Впрочем, как она сказала, так вскоре и вышло. Спустя месяц с небольшим, мы с Юлькой расстались.
Я продолжал ходить на репетиции. В планах было несколько наших выступлений с другими колпинскими командами. В общем жизнь кипела.
Глава 3
Заканчивалось лето. Где-то в конце августа, у нас на репетиционной точке произошла кража нашей аппаратуры. Пришли мы как-то вечером на репетицию, — двери взломаны, и аппаратуры нет. Мы конечно тут же позвонили в милицию, составили список всего пропавшего, хотя уже и не расчитывали хоть что-то вернуть. Но случилось чудо, — уже через неделю нашу аппаратуру нашли.
И в среде музыкантов частенько находятся завистники. Вот и у нас такие «друзья» объявились. Несколько раз заходили к нам на репетиции, а у нас всегда кто-то сидел в зале из наших друзей-фанатов. Те с собой еще друзей приводили, которых мы порой вообще не знали. Вот и втерлись к нам в доверие несколько человек, а потом умудрились как-то вечером подогнать грузовик к цеху и вывезти наши колонки, усилители, микшер и прочее музыкальное оборудование. Благо, что электрогитары мы с собой таскали, так что хоть они остались. Вскоре мы опять возобновили репитиции.
С первого сентября у Юльи опять началась учеба в техникуме и хоть она жила у меня, виделись мы только поздно вечером и ночью. С утра она уезжала на занятия в Питер, после учебы бежала к больному отцу. Я, после работы торопился на репетицию.
А в начале октября, с зоны вернулся мой друг «Сэм», ну в смысле Андрей Годунов, и я все свободное время стал общаться с ним, забыв на время обо всех остальных своих друзьях, в том числе и Юльке стал еще меньше времени уделять. Впрочем она тоже была постоянно занята своей учебой и со здоровьем ее отца начались серьезные проблемы. И братец младший совершенно вышел из под контроля.