Моя. Чужая. Беременная
Шрифт:
Вот и палата. Со стула возле дверей поднимается Дым.
– Как она? – киваю в сторону входа.
– Странная, – тот пожимает плечами.
– В смысле?
Может, стоит ее показать психиатру?
– Обозвала меня питекантропом.
С трудом сдерживаю улыбку.
– И за что она тебя так?
– За то, что прочитал ее записку.
Я все-таки чувствую, как губы растягиваются в улыбке. Трусы. В записке она попросила трусы. Да будто я знаю, какие ей нужно! Еще ни одна женщина не
Мысль о том, что за дверью палаты ждет хорошенькая девушка без трусов… м-м-м… будит фантазию. Даже жарко становится.
Так, все, не думать об этом. Я не дикарь, а нормальный мужчина. У меня есть невеста и свадьба на носу.
Ладно, пора заканчивать этот спектакль.
Забираю у Егора пакет. Толкаю дверь и вхожу.
Она сидит на кровати. Увидев меня, вздрагивает и вскакивает навстречу. Хватает за руку. Ее ладони маленькие и теплые.
Многозначительно смотрю на нее.
– Собирайся, мы уезжаем. Тебя только что выписали.
В ее глазах светится радость. Вот дурочка. Знала бы, что ее ждет, то так бы не улыбалась.
– Макс… Спасибо…
– Макс? – меня с института никто так не называл.
Кроме женщин в постели.
– Ну… я же могу тебя так называть? – она заглядывает мне в глаза как побитая псина. Берет мою руку и зачем-то прикладывает к своей груди. – Ты же мой муж?.. Бывший?..
Последнее слово произносит совсем тихо. Все еще на что-то надеясь.
Качаю головой. Ну вот что она себе напридумывала?
– Жаль разочаровывать, но я…
Она закусывает губу. Розовую, влажную, пухлую. Мой взгляд прикипает к ней.
В горле внезапно становится сухо.
– Я тот, кто тебя сбил. Это из-за меня ты попала в больницу.
На ее лице шок, неверие. И мучительное осознание истины.
– Если так, то я с вами никуда не поеду! – она внезапно отпускает мою ладонь и прячет руки за спину. – Максим Николаевич!
Последнее произносит с явным сарказмом.
– Не поедешь? – смотрю, как она нахохлилась. Вкрадчиво интересуюсь: – Можно узнать, почему?
– Я вас не знаю!
– Это аргумент, – усмехаюсь. – Но слабый. Только что ты готова была ехать со мной неизвестно куда.
– Я думала, вы мой муж! А вы… Вы меня сбили! – С каждой новой фразой она все дальше пятится от меня, но продолжает бросать сердитые взгляды. – Я вам больше не доверяю!
Что ж, я сам себе порой не доверяю. И с радостью забыл бы о существовании этой женщины, если бы не одно “но”.
– Прости, но выхода у тебя нет. Ты здесь уже целую неделю, и тебя до сих пор никто не ищет.
Она спотыкается о кровать и медленно опускается на нее. В глазах, только что искрившихся от возмущения, теперь застыло недоверие.
– Никто?
А
– Никто, – подтверждаю резким тоном, чтобы она больше не задавала дурных вопросов. – А мне совесть и воспитание не позволят бросить тебя на улице.
Разумеется я бессовестно вру.
Но она сразу скукоживается, будто шарик, из которого разом выпустили весь воздух.
– Собирайся, – грубо бросаю ей, – да не трясись! Ничего я с тобой не сделаю, раз уж до сих пор ничего не сделал. Поживешь в моем загородном доме, там места много.
– И в качестве кого я там буду жить? – бурчит, пряча взгляд.
Вроде и боится меня, но продолжает характер показывать. Боевая. Но глупая.
Ее вопрос меня озадачивает. А в самом деле…
Останавливаюсь в раздумье.
– Готовить умеешь?
– Н… не знаю, – пожимает плечами. – Я же не помню.
– Про память тела слышала? Если умела раньше, то вспомнишь. А не умела – научишься.
Ее вещи висят тут же в палате, в шкафу. Темно-бордовое платье и тапочки. Да, не густо, как для зимы. А еще у меня в руках бумажный пакет с нижним белье. Разумеется новым. По моей просьбе купила домработница. Пришлось придумать целую легенду, зачем оно мне понадобилось.
Бросаю пакет и платье ей на колени. Она нервно сжимает их.
– Собирайся. И да, я люблю французскую кухню.
Оставив ее сидеть на кровати, выхожу в коридор. Набираю домашний номер. Трубку может взять только один человек – моя домработница.
– Татьяна Ивановна, я скоро вернусь, не один. Приготовьте гостевую спальню… Да, у меня будет гость…
Она удивилась, но вопросов задавать не стала. Знает свое дело. Уже третий год работает на меня, с тех пор, как я с Жанной развелся.
Сегодня я впервые приведу женщину в дом. В свой дом, куда даже Ларку и ту не пускаю. Это моя личная зона. Холостяцкий вертеп.
В голову лезут мысли о потеряшке. Имени у нее нет, надо придумать. Пальцы до сих пор жжет тепло ее груди. Крепкая двоечка. Все, как я люблю. У Ларки тоже была красивая грудь, пока она не решила ее увеличить.
Сжимаю кулак. Нет, эта женщина мой гость, да еще беременная. В моем доме с ней ничего не случится…
Если она сама не захочет.
А мнение домработницы меня не волнует. Ее гонорар достаточно крупный, чтобы держать рот на замке.
Максим меня пугает. Мало того, что сбил, а потом спокойно в этом признался, так еще завезти хочет неизвестно куда.
Мой бедный, замутненный болезнью мозг, подкидывает страшные кадры, в которых таких девушек, как я, везут в лес и…